9-го января 1991 года, в ответ на указ президента СССР М. Горбачева на чрезвычайной сессии ВС ГССР З. Гамсахурдиа заявил, что Горбачев вмешивается во внутренние дела Грузии, и обнаглел настолько, что открыто призвал к войне с Россией. Подобные, на первый взгляд, сумасбродные заявления вряд ли последовали бы из Тбилиси, если бы там не были уверены в:

а) слабости политического руководства страны;

б) в неограниченной поддержке всех авантюр грузинского политического истеблишмента со стороны едва ли не всемогущего в тот период министра иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе.

В пользу этого подхода говорит то любопытное обстоятельство, что Звиад Гамсахурдиа изрядно перетрусил во время злополучного августовского путча – от ГКЧП повеяло чересчур хорошо для него знакомым холодком чекистского взора, притом, что (увы для Гамсика!) в Кремле уже не было в очередной раз вильнувшего хвостом «белого лиса». К тому же и держать ответ перед «хунтой» (в том случае, если бы она продержалась у власти пару месяцев) пришлось бы за реальные преступления, а не за те, которые ему «шили», когда он рядился в тогу «правозащитника».

10-го января цхинвальцы хоронили своих погибших парней С. Багиаева, Г. Кочиева и И. Тасоева. Городское кладбище находилось в зоне грузинской оккупации, и могилы для них были вырыты во дворе школы № 5. Позже этому кладбищу предстоит стать мемориальным, т. к. (увы!) это были первые, но, к сожалению, далеко не последние жертвы грузинской агрессии.

Похороны превратились в мощную демонстрацию неприятия насилия и, одновременно, непокорности завоевателям и решимости отстаивать свою правоту и независимость. Безмерная скорбь по ушедшим сочеталась с нарастающей ненавистью к убийцам.

Тем временем, несмотря на «грозный указ», боевые действия продолжались. Цхинвал фактически оказался разделенным на две части — восточную, оккупированную недругами и западную, контролируемую легитимной властью — Верховным советом Республики. Образовалось несколько штабов самообороны, воины которой практически каждую ночь отражали атаки захватчиков, нанося им значительный урон, но несли потери и сами. Кладбище во дворе школы №5 быстро расширялось.

Грузинская бандмилиция вела прицельный огонь по всем, кто попадал на мушку прицела автомата. Для них не было разницы, стрелять ли в подростка, играющего в хоккей, в женщину ли, идущую по воду.

Кстати, о воде. Почти сразу после начала агрессии, водовод, обеспечивающий город Цхинвал питьевой водой был перекрыт населением сел с преимущественно грузинским населением, через которые этот водовод проходил. Население столицы РЮО было вынуждено простаивать в длинных очередях за водой у немногочисленных родников на окраинах Цхинвала и в пригородных селениях.

Сразу же после панического бегства бандмилиции со своих позиций в Южной Осетии погас свет. Позже выяснилось, что отключил так называемый «Союз свободных энер­гетиков Грузии», который объявил, что не включит рубильник до тех пор, пока лидеры осетинских «экстремистов» небудут «нейтрализованы».

По сути, этот шаг был звеном в цепи агрессивной политики фашиствующих кругов Грузии против Южной Осетии, а ссылки на «независимость» энергетиков нельзя было расценивать иначе, нежели циничное глумление над элементарной логикой — ГССР, равно как и Южная Осетия находилась в единой системе централизованного энергоснабжения. Что касается «независимости», то было абсолютно очевидно, что степень свободы «союза» вполне сопоставима со степенью свободы обитателей психушки.

Однако, помимо чистого политиканства, здесь имеет место еще и криминальный подтекст — дело в том, что эта акция есть ничто иное, как жульническое присвоение чужой собственности под демагогическую трескотню об «осетинских экстремистах».

Так или иначе, но энергетическая блокада окрасила трагедию Южной Осетии в еще более мрачные тона — отсутствие электроэнергии привело к остановке котельных. От холода в цхинвальском роддоме скончался младенец. На фоне этого значительные неудобства и проблемы цхинвальцев, связанные с приходом в их дома холода и темноты уже не представлялись горожанам чем-то важным — население запасалось керосином и дровами для обогрева квартир и домов. Бои же между силами самообороны и окку­пантами, которые велись в основном в ночное время, проходили теперь в кромешной темноте.

 

Наверх