При всей схожести музыкальной культуры народов мира, каждый из них имеет свой несомненный традиционный набор музыкальных инструментов. Так и у осетин. Какими предстают в понимании современного осетина традиционные на-родные инструменты? Это, прежде всего, гармоника и барабан-доул. Большинство наших соотечественников именно так и представляют себе инструменты наших предков. Однако отметим, что ни гармонь, ни барабан не являются традиционными осетинскими инструментами, и вошли в нашу музыкальную культуру народа относительно недавно.
В Осетии, и конкретно в ее южной части гармонь становится популярным музыкальным инструментом только в 20-30 годах прошлого века, а барабан и того позже. «Хъисынфандыр» и бубен-дайра, да еще дощечки были основными музыкальными инструментами до середины прошлого века. Я лично еще в 70-х годах в ряде сел Знаурского района встречал женщин, которые выбивали музыкальный ритм на бубне. А последним народным исполнителем игры на «хъисынфандыр», из тех, кого мне приходилось слушать, был житель селения Згубир Г. Шавлохов.
Впрочем, каждая эпоха определяла свой набор музыкальных инструментов. Одни выходили из употребления, а новые инструменты по прошествии времени становились частью музыкальной традиции народа. В эпических сказаниях о нартах мы встречаем большой набор музыкальных инструментов. При этом одни имеют статусный характер, другие ограничиваются узкой сферой профессионального применения.
Существует профессиональная градация народных музыкальных инструментов. Это так называемые струнно-щипковые: дыууадæстæнонфæндыр и дала-фандыр; струнно-смычковые: хъисынфæндыр и хъырнæгфæндыр; духовые: уадындз, хъазын уадындз, лалымуадындз, удавдз, фидиуаг; ударные: къарцганан, гуымсаг, дала (дайра) и представитель так называемой группы пневматических инструментов – иронхъандзал фæндыр. Последнее есть ничто иное, как обычная гармонь. В более позднее время в Осетии встречаются балалайка и скрипка, которые настраиваются на определенный лад.
В «Сказаниях о нартах» мы можем познакомиться с наиболее древними из этих инструментов, которые и составляют основу осетинской музыкальной традиции. Изучая сказания о нартах, мы видим, что песни, музыка и пляски составляли важнейший элемент древнеосетинского быта. Герои эпоса предаются им с такой страстью и увлечением, что забывают порой даже о военной опасности. В среде народа всегда гордились теми, кто под свой аккомпанемент мог исполнить шуточные песни, но более всего героические или сказания из эпоса. Поэтому музыкальные инструменты занимают важное место в музыкальной культуре осетин. Обычно певец и аккомпаниатор в одном лице восхвалял в своих песнях героев, воинов, борцов. Эти музыкально-поэтические композиции служили средством не только сохранения исторической памяти, но и устанавливали нравственные и воспитательные критерии. На похождениях и поведении героев этих песен молодежь училась тем качествам, которые составляют идеал свободолюбивого горца: любовь к личной свободе, осознанию своего человеческого достоинства, неприятие всякой несправедливости и угнетения, беззаветного мужества.
В «Сказаниях о нартах» доминирует «дыууадастанонфандыр» – двенадцатиструнная лира. Этот музыкальный инструмент был настолько почитаем, что история его возникновения – отдельная глава в народном эпосе. Такой инструмент не мог появиться благодаря искусному мастеру, он должен был возникнуть необычным образом и на трагичной волне. Поэтому в эпосе «дыууадастанон фандыр» конструируется из частей тела погибших сыновей нарта Сырдона. В сказании «Как появился фæндыр» повествуется о том, как Сырдон, потерявший сыновей, сделал фандыр: «Он взял кисть руки старшего сына и натянул на нее двенадцать звонких струн, а струны те были из жил, что несли кровь к сердцам его сыновей». Сырдон передает этот удивительный инструмент нартам. «Взяли нарты из рук Сырдонафандыр и сказали они друг другу: если даже всем нам суждена погибель, то навеки останется жить фандыр. Он расскажет о нас, и кто заиграет на нем, тот вспомнит о нас».
Отметим, что недавно была предпринята даже попытка реконструировать из частей человеческого скелета «дыууадастанонфандыр». Хотя понятно, что эпическое сказание не является практическим наставлением, а только в метафорической экспрессии отражает статус музыкального инструмента в быту народа.
Дала-фандыр хотя и не имеет такую богатую эпическую историю, тем не менее, был широко распространен в музыкальной культуре осетин. Однако и этот инструмент к XIX веку постепенно выходит из обихода. Только благодаря тому, что его начали использовать в ансамбле «Симд» с 30-х годов прошлого века, дала-фандыр снова возвращается на музыкальный подиум.
Хъисынфандыр – также один из самых распространенных в прошлом музыкальных инструментов у осетин. Хъисынфандыр был основным музыкальным инструментом, игрой на котором сопровождали свои сказания кадагганаги (певцы-сказители). Этот инструмент имел и прикладное назначение. Во время ночных бдений около гроба покойного обычно находился музыкант с фандыром, который наигрывал определенную мелодию. Как говорили старики, этим успокаивается душа покойного, которая мечется в страхе перед дорогой в потусторонний мир. С помощью хъисынфандыра предсказывали также и погоду. Говорят, что перед ненастьем его звучание приобретало определенную тональность.
Отметим еще одну сферу применения «хъисынфандыр». В горах Осетии зимой под лавинами и снежными обвалами оказывались погребенными люди. Так вот при поиске погребенных под снегом использовали этот инструмент. Музыкант продвигался над завалом, тихо играл на фандыре и прислушивался. На том месте, где находился человек, тональность звучания заметно менялась. И тогда за дело брались люди слопата ми. И зачастую удавалось спасать погребенных заживо.
Еще один музыкальный инструмент, встречающийся в «Сказаниях о нартах» – свирель «уадындз». В духовом инструментарии осетинского народа этот инструмент до недавнего времени имел широкое распространение в основном в пастушьем быту. Имя нартского героя Ацамаза ассоциируется со свирелью-уадындз (Кстати, многие ошибочно считают Ацамаза пастушком. Между тем он был одним из сильнейших нартских богатырей, которого в состязаниях не смог победить даже сам Сослан. Уже кадаг о рождении Ацамаза говорит о его богатырском происхождении – прим. ред.). Отметим практическую особенность пастушеской свирели. Понятно, что свирель была не для простого музыкального развлечения при выпасе скотины. Давно было подмечено, что музыкальные наигрыши пастухов непосредственно воздействовали на коров и овец. Мелодия свирели была призывом к тому, чтобы скотина паслась. Понятно, что барашков и овечек заставляет пастись не музыкальное сопровождение, а чувство голода. Тем не менее, у осетин, да и у многих кавказских народов считалось, что именно мелодичные напевы пастушеской дудки помогают пастуху лучше выпасти свой скот. Существовала даже поговорка: «Хороший пастух руководит своим стадом не окриками и палкой, а игрой на своем уадындзе». По большому счету и люди, сидящие в ресторане, так же предпочитают дегустировать блюда под музыку и пение. Так что взаимосвязь приема пищи и музыки вполне оправдана.
Другой музыкальный инструмент из мира нартов – удавдз. Это вид флейты, но интересно другое. Если свирель-уадындз мастерили из дерева, то этот инструмент сделан из металла. По сказаниям: «В честь наречения близнецов именами, небесный кузнец Курдалагон подарил их отцу Уархагу удавдз, сделанный из булатной стали. Поставили нарты удавдз на стол, и он стал им петь чудесные песни голосом».
Кроме хъисын-фæндыра в семейство смычковых инструментов осетин входит еще один инструмент хъырнæг-фæндыр, представляющий собой некоторые конструктивные черты хъисын-фæндыра, лишь измененные в масштабах. По сути дела это тот же хъисын-фæндыр, но по сравнению с последним хъырнæг-фæндыр имеет некоторые конструктивные и функциональные отличия. Интересна семантика названия этого инструмента – букв. «подпевающий». Возможно, это было связано с тем, что хъырнагфандыр часто использовался во время исполнения танца «Симд», когда музыкальное сопровождение состояло из музыкального ансамбля:хъисын-фæн-дыр, хъырнæг-фæндыр, дала-фæндыр, уадындз, къæрцгæнæг. В этой группе хъырнагфандыр усиливал общее звучание оркестра. Отметим, что этот инструмент более всего был распространен в Южной Осетии.
Интересен духовой инструмент фидиуаг. Это название идентично понятию «глашатай», и, очевидно, отражает его главную функцию – информационную. Ранее он использовался в охотничьем быту в качестве сигнального инструмента. Несомненно, что он мог быть и частью военного снаряжения.
«Фидиуаг» представляет собой рог быка, тура или барана с 3-4-мя игровыми отверстиями, при помощи которых извлекается от 4-х до 6-ти звуков разной высоты. Здесь надо вспомнить еще об одном инструменте, который имел военно-практическое назначение. Реконструкцию такого инструмента мы можем видеть на картине М.Туганова. Подобные переговорные устройства «хъаргананта» устанавливались наверху сторожевых башен, расположенных на противоположных вершинах гор, разделенных глубокими ущельями. Причем, устанавливались они неподвижно в строго одном направлении. Посредством таких устройств можно было переговариваться с жителями соседних аулов. Это бывало особенно важным тогда, когда противник мог блокировать то или иное селение, и не давал возможность горцам для прямого общения.
Интересен и духовой инструмент «лалымуадындз» – волынка. Встречается только у осетин Кударского ущелья. Здесь непроизвольно напрашиваются параллели с шотландцами, где волынка является национальным символом. Наша газета уже писала о том, что в формировании шотландского этноса большую роль сыграли аланы, в средние века переселившиеся туда из Франции. Возможно, что аланы имели в своей музыкальной культуре этот инструмент, который они привезли с собой на территорию современной Шотландии. Но, так же как и многие инструменты, он позже вышел из быта на остальной территории расселения народа.
Трещотки «къарцганан» ибарабан« гуымсаг», как и гармонь «хъандзалфæндыр» привнесены в традиционный быт многим позже. Тем не менее, именно они вытеснили другие традиционные инструменты. И уже сами стали частью народной традиции музыкальной культуры осетин.
Была и особенность в персоналиях исполнителей. Так, в основном на музыкальных инструментах играли мужчины, но, например, бубен и трещотки были исключительно женским инструментарием. Как и гармонь. Только недавно на гармони стали играть и мужчины.
Впрочем, сегодня проблема не в гендерном балансе. Тут бы добиться того, чтобы народные инструменты звучали вообще. В век музыкальных плееров, радиостанций народный инструмент становится анахронизмом. Сегодня хъисын-фандыр стал не менее экзотичным, чем шаманский бубен. Национальные инструменты сегодня встречаются только на сцене и лишь изредка в сельской местности. Да и здесь уже гармонь и барабан-гуымсаг воспринимаются как истинно осетинские музыкальные инструменты.
Есть серьезная проблема в исполнителях. Если в Северной Осетии еще сохранились традиции игры наосетинской гармоники, то в Южной Осетии гармонистов можно пересчитать по пальцам. Хотя исполнитель исполнителю рознь. Наверное, не все знают, что сегодня на сцене во время концертов на гармони порой играют… под фонограмму!
Другая проблема в наличии инструментов. Хорошо, что появились народные умельцы, которые стали воссоздавать традиции изготовления народных инструментов. В Южную Осетию несколько раз приезжал ансамбль «Къона», где молодые ребята играют аутентичную народную осетинскую музыку на подобных же инструментах. А сами инструменты воссозданы мастером Сосланом Моураовым… Только все это единичные случаи, которые без должной поддержки обречены на полное забвение. А этого будущие поколения нам не простят. Впрочем, если мы потеряем нашу национальную идентичность, в том числе и в инструментальном понятии, это будет уже не наше поколение…
Роберт Кулумбегов
↑ Наверх
