В настоящее время в отношении традиционных верований осетин идет фактическая травля. Оскорбления и различные обвинения в адрес приверженцев веры предков в социальных сетях уже не редкость. Встречаются даже призывы к уголовному преследованию сторонников традиционных верований, с известным призывом советской эпохи «Куда смотрит Прокуратура?». При этом, наибольшее раздражение у критиков вызывает положение в Конституции РЮО, согласно которому православие и традиционные осетинские верования уравнены в правах (Статья 33). В адрес основателей нашей Республики звучат укоры в том, что подобный феномен в свое время получил закрепление на законодательном уровне. Но странно другое. Критики традиционных верований при этом допускают работу на территории РЮО грузинской церкви, различных сект…
Противники возрождения народных традиций в религиозной сфере договорились даже до того, что отрицают вообще факт существования народных верований. В частности, проталкивается мысль о том, что само понятие «традиционные осетинские верования» появилось только в наши дни. Поэтому предлагаем вашему вниманию материал, написанный известным осетинским писателем, публицистом, переводчиком, офицером русской армии Сосланом Темирхановым в далеком 1922 году.
«Хотя осетины официально числятся христианами и мусульманами, они до сих пор держатся религии своих предков, согласно которой верят в Единого Бога, Творца Мира, в существование души и загробного мира, и в мир духов, подчиненных Богу.
Эта религия осетин не знает ни храмов, ни идолов, ни священнического сословия, ни священных книг. Взамен священных книг она имеет мифологию, полную безыскусственной поэзии, возбуждающей ту святую искру, которая поднимает человека, освещает и греет его душу, заставляет его стремиться к добру и свету, дает ему мужество и силы безбоязненно бороться со злом и пороком, вдохновляет его к самопожертвованию для блага ближних.
Взамен искусственного храма ей служит храмом Вселенная, прекрасная и необъятная, призывающая человека ввысь к прекрасному и бесконечному. Вот почему осетины совершают свои религиозные празднества на лоне природы, на горе или в роще, под открытым небом.
Взамен священника выступает старейший семьи или рода, собрания или общества. Он не является носителем каких-либо таинств, не называет себя посредником между Богом и людьми, а лишь является выразителем общих чувств и верований.
Веруя в Бога, Творца Мира, осетины, однако, жертвоприношения делают только покровителям-духам, полагая, что от их вмешательства зависит достижение поставленных целей. Не вытекает ли это из наблюдения и разума: из наблюдения потому, что давно замечено, что желание, вокруг которого сосредотачиваются усиленно и мысль и воля, достигается человеком, а из разума потому, что неразумно низводить Бога на степень пристрастного существа, способного из-за жертвоприношений исполнять просьбы, носящие большей частью эгоистический характер; направленные в ущерб другим. Иное дело обращаться к покровителям, духам, обладающим страстями: это ни что иное, как обращение к своему духу, обладающему разнообразными способностями, требующими обращения к себе; чем сильнее желание, т.е. требование, направленное к своему духу, тем более проявляет он свои внутренние способности или свою силу и тем более удается достигнуть человеку, ибо дух такая же реальная сила природы, как и всякая другая сила природы, которой можно пользоваться в своей выгоде, если только уметь обращаться с нею.
Осетины никогда не говорят о сущности Бога, не изображают его и ничего не утверждают как доподлинно Богом сказанное, но зато часто слышишь у них, как, укоряя бессовестного, говорят: «Бойся Бога, имей совесть». Не говорят ли они этим, что есть «нечто высшее», которому должен подчиняться человек, что это «нечто высшее» проявляется через совесть, которая, как мы знаем, представляет совокупность лучших понятий, унаследованных от предков, или воспринятых самим человеком. Лучшие же понятия содержат в себе стремление к общему благу, служение которому требует, следовательно, то «нечто высшее», которому должен подчиняться человек.
Глубоко веруя в бессмертие души, осетины полагают, что живущие на земле тесно, хотя и не видимо, связаны с отошедшими в загробный мир.
Культ усопших носит у осетин глубоко религиозный характер. Умерший, как дух, жив и не прерывает связи с живущими на земле. Умершие постоянно вспоминаются на домашних жертвоприношениях, и, таким образом, потомки проникаются духом предков.
Благодаря этому и отцы видят в детях те побеги от себя, которые явятся их продолжением на земле и будут вспоминать их на домашних жертвоприношениях. Вот почему старшие и в особенности старики бережно относятся к детям, к их воспитанию, и хотя и лелеют детей, но не балуют их слащавым отношением, не позволяют и себе в присутствии детей слова и поступки, которые могли бы уронить их в глазах детей. После и эти, возмужав, окружают родителей и стариков особым почетом, а с престарелых родителей снимают всякую заботу, освобождая их от труда.
Таким образом, благодаря культу предков, осетин в детстве пользуется особенно бережным отношением старших поколений, затем, возмужав, принимает на себя всю заботу о семье и о родителях и, наконец, на старости лет пользуется покоем, окруженный вниманием и почетом.
Все религиозные празднества осетин служат развитию солидарной общественности и представляют из себя общественные трапезы на религиозной подкладке. За общим трапезным столом садятся все на равную ногу и последний бедняк, и первый богач, и знатный, и простой и во имя покровителей-духов, вкушая хлеб и яства, проводят трапезу в собеседовании о светлых духах-дзуарах, о мифических предках нартах и о подвигах народных героев, а также об общественных и национальных делах.
Все это создает атмосферу общего подъема и содействует взаимному пониманию и духу единения.
Благодаря этому люди различных общественных положений составляют одно широкое общество, встречаются как равные, бывают друг у друга, и пиршества и увеселения проводят вместе. Это общение поднимает умственный кругозор бедных и необразованных осетин, незнакомых с жизнью культурных центров, а интеллигенции не позволяют оторваться от народа и превратиться в узкий замкнутый круг. Этим же общением вызывается взаимопомощь, сильно развитая у осетин, и уважение человеческой личности, терпимость к другим, и как следствие всего этого выдержка и такт во взаимоотношениях и общественная дисциплина.
Дух религиозности проникает в обычаи осетин и потому одно уже исполнение их облагораживает отношения людей и придает им стройность и красоту.
Вообще религия осетин дает законы нравственности и учит трудолюбию, мужеству, выдержке и самопожертвованию.
Эта религия – та сила, которая поддерживала несокрушимость духа осетин в их титанической борьбе со стихийными бедствиями гор и их бесплодием, а также и засильем врагов, не дававших им возможности свободно вздохнуть.
Так велико и благотворно влияние осетинской религии, и не удивительно, что при таком могущественном влиянии родной религии, осетины не могли поддаться влиянию чуждых религий, несмотря на то, что иноземные завоеватели всей мощью своего государственного аппарата поддерживали свою религию, понимая хорошо, что только привитием ее могут окончательно завоевать осетин.
Ни православие византийское и грузинское, насаждаемые в средние века, ни мусульманство, приносимое с Востока и Севера, ни православие русское, насаждаемое полицейскими мерами, не укоренились в Осетии, и осетины по сию пору продолжают исповедовать веру своих предков, но не хотят быть смешными, как Дон-Кихот и не борются с ветряными мельницами. От того-то осетины не восставали и не восстают против смехотворной работы пришельцев, насильственно насаждавших свою религию.
Пусть они строят храмы и насылают священников, именем Божьим проповедующих самые нелепые несуразности, но это осетинам не мешает видеть во Вселенной нерукотворный храм Божий, а в своей мифологии наилучшего руководителя и вдохновителя.
Глубоко религиозное мировоззрение осетин, унаследованное ими от предков, не позволяло привиться к ним чуждым религиям. Это и спасло осетин от губительного влияния официальной церкви, стремящегося пленить и растлить душу покоренных. А на какие гнусные действия способны были служители русского православия и их друзья русификаторы, это видно из истории насаждения православия в Осетии.
По окончательном покорении осетин, царское правительство по плану святейшего Синода наслало в Осетию миссионеров, которые, не имея успеха в проповедовании православия, стали подарками приманивать детей и бедняков и явившихся к ним приписывали к православию. Дети, заинтересованные подарками, являлись массами, без ведома родителей, а бедняки, охотники легкой наживы, являлись по несколько раз, называя себя чужими именами. Помимо этого, миссионеры вносили в списки окрещенных и много таких людей, которые к ним вовсе не являлись.
Все, таким образом, показанные окрещенными их дети стали считаться царским правительством православными, и оно настроило им церкви и поставило священников. Но осетины эти, не считая себя православными, не посещали церквей и не обращали внимания на священников.
Тогда правительство, через полицейские органы, стало насильственно принуждать их к посещению церквей и к исполнению православных обрядов, за уклонение от которых стали подвергать преследованиям, доходящим до лишения свободы и до разлучения мужа с женой (не обвенчанные), хотя бы у них были и дети, и стали распадаться семейства и разоряться хозяйства, но осетины все по-прежнему продолжали бойкот православной церкви, не посещая ее, и не исполняя ее обрядов.
Тогда правительство увидело, что его репрессии мало помогают делу распространения православия в Осетии, и решило перейти к мерам воспитательного характера, и с этой целью стало покрывать Осетию сетью церковноприходских школ и открыло в Ардоне осетинское духовное училище.
Итак, сами факты говорят за то, что в жизни осетин их родная религия является могущественным фактором, охраняющим их от всех враждебных и растлевающих влияний.
В ней, в этой религии все сокровенные верования осетина, составляющие основу его мировоззрения, которое невозможно убить никаким насилием. Она, эта религия осетин, глубоко религиозна, так как побуждает стремиться к добру и свету и бороться со злом и мраком».
Наша справка
Темирханов Сослан Гаврилович (1881 -1925). Родился в крестьянской семье в 1881 году. Отец – Темирханов Гаврил Алексеевич, мать – Габуева Екатерина Андреевна. В семье был страшим из шести детей. Первоначально получил домашнее образование, после 6 классов реального училища, а в 1904 году выпущен в чине подпоручика Тифлисского юнкерского училища.
Участник русско-японской войны. Был награжден орденом «Святой Анны» 4-й степени с надписью «За храбрость в Русско-японской войне 1904-1905 гг.». Участвовал в революции 1905-1907 гг. Участник Первой мировой войны. За храбрость и проявленное мужество был награжден орденом «Святого Владимира» с саблей и бантом.
Помимо военной службы, будучи одаренным человеком, испытывал влечение к гуманитарным наукам. Был писателем, историком, научным работником, публицистом, переводчиком, собирателем памятников народной словесности, педагогом, знатоком осетинского языка. На осетинском языке им была написана книга «Иры истори» («История Осетии»), которая вышла отдельным изданием в 1913 году под псевдонимом «Вано». Автор освещает историческое прошлое осетинского народа, распространение по Европе наших предков, высокую культуру народа и его падение в связи с бесконечными войнами.
С 1920 года работал во Владикавказе. Занимал разные должности. Был корректором осетинского языка при типографии Горского ОНО Наркомпроса, преподавателем осетинского языка… Сотрудничал с газетой «Кермен», опубликовал рассказы («Фаллой», «Труд»…). Написал исторический очерк о герое осетинского народа средних веков Ос-Богатыре, который вышел отдельной книгой в 1922 году.
Писал он, как правило, на осетинском языке, был его знатоком. Но в архиве СОИГСИ обнаружены рукописи, написанные С.Темирхановым и на русском языке в 1922 г.: два очерка «Осетины» и «Народная религия осетин».
↑ Наверх
