Рассказывает уроженка Южной Осетии, монахиня Аланского Богоявленского  женского монастыря Георгия (Бестаева):

— Моя тетя вспоминает, что когда появились первые телевизоры, они, дети, родившиеся после войны, с особым интересом смотрели военные фильмы. Казалось, вот-вот в кадре появится твой отец, брат или сосед. А ее отец и наш дед Къола, Николай Ильич Бестаев, фильмы эти не любил. А когда смотрел, почти всегда плакал.

Из нашего маленького села в 30 домов на фронт ушло 12 человек, все Бестаевы, дружные как родные братья. Пятерых из них забрала война. Къола в 41-ом был председателем колхоза и на войну его не призвали. В военкомате, куда он явился добровольцем, сказали, что он нужен в тылу. Но когда все его ровесники ушли, он настоял, чтобы его отпустили, считал бесчестьем не быть вместе с друзьями. Оставил беременную жену и трех маленьких дочек. Через много лет, когда страна, которую защищали эти простые сельские парни, распадется, и война придет уже в их родное село, мы осознаем до конца, что воевать идут тогда, когда не идти невозможно.

Воевал Къола в Севастополе, был ранен в руку, лежал в госпитале в Крыму. По ранению был демобилизован в 44 году. Имел боевые награды. Когда он пришел, его сыну, моему отцу, было уже два года (он родился весной 42-го).
Дед скончался, когда мне шел пятый год. Помню только облик: густые седые волосы, глубокие карие глаза и ласковый голос. Расспросить старших сестер отца о воинской биографии деда не удалось, а младшая, родившаяся в мае 45-го, помнит лишь обрывки его воспоминаний. Рассказывал мало. Как-то сказал, что когда поднимались в бой, огонь косил солдат как птенцов, они падали, не успев сделать даже выстрела. Говорил, что на рассвете перед боями все время горячо молился Уастырджи. Считал Его своим спасителем и по народному обычаю всю оставшуюся жизнь на майский праздник святого неизменно приносил в жертву специально вскормленного теленка. Наград своих не носил, но когда выпивал, надевал их на своего маленького сынишку и смотрел, как тот радуется…

Наш дед по матери, Кима Григорьевич Гассиев, прожил долгую жизнь и скончался в 92 года, пережив несколько войн и множество общественных катастроф. Нам, его внукам, довелось дружить и общаться с ним и о многом от него услышать… Кима не совершил никаких деяний, которые можно назвать героическими в общепринятом смысле этого слова, но почему-то кажется, что он был никому неизвестным, но настоящим героем своей собственной человеческой истории…Истории, в которой стремление исполнить заповеди Божии подвергалось нечеловеческому натиску зла – слишком часто для одной жизни. Мы с детства видели его веру в Бога и с особым чувством воспринимаем слова, сказанные о войне: «Самая страшная мысль на фронте — что твоя пуля может убить человека».
Кима воевал в Финской войне 39-40 гг., пережил отступление войск в районе Винницы (Западная Украина) в самом начале Отечественной, плен, лишения, но никогда в его рассказах мы не слышали слов осуждения или ропота. Казалось, у него не было злобы даже на врагов, только бесконечное терпение и мудрая кротость, которая помогала ему увидеть руку Божию во всех злоключениях и иметь сострадание к любому человеку, попавшему в мясорубку войны.
Нас удивляла его способность рассуждать, не осуждая, не «приклеивая ярлыков», как сейчас говорят. Поражало беззлобие человека, прошедшего через бездну злобы, — сообщает на своей  странице в феисбуке Аланский Богоявленский женский монастырь.

Наверх