Коллекция Национального музея РЮО пополнилась еще одним ценным подарком – масштабной работой заслуженного художника РЮО и РСО-Алания Вадима Каджаева – триптихом «Реквием».

Картина, переданная музею Администрацией Президента. Она заняла место в постоянной экспозиции на втором этаже.

«Это достойное приобретение для нашего музея. Триптих «Реквием» имеет большое эстетическое, культурное и воспитательное значение. Несомненно, картина, написанная с впечатляющим мастерством. Она связана с именем нашего доблестного предка Ос-Багатара и привлечет к себе внимание широкой публики», – подчеркнул директор Национального музея РЮО Мераб Зассеев.

Вадим Каджаев — выпускник Цхинвальского лицея искусств им. Колиева. С отличием окончил Санкт-Петербургский государственный институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина: трижды был награждён золотыми медалями за успехи в учебе, лучший выпускник 2009 года.

Обладатель премии «Музы Санкт-Петербурга», лауреат премии Санкт-Петербурга в номинации «Живопись» (2013 г.). Награждён почетной грамотой Министерства культуры РЮО, а также золотым знаком за достижения в области изобразительного искусства правительства Чеченской Республики. Член Союза художников Российской Федерации.

За его колоссальную работоспособность, бесконечный творческий поиск, чуткость композитора и чутьё живописца в 2007 и 2008 годах Вадим был награждён медалью Академии Художеств «За успехи в учёбе», в 2008 году получил грант «Музы Петербурга» в номинации «Живопись». Институт закончил с отличием, получив кроме красного диплома и «Похвалы совета» премию губернатора Санкт-Петербурга В.И. Матвиенко «Лучший выпускник 2009 года».  А «выпускался» он, представив комиссии действительно монументальную работу «Реквием» (в двух вариантах). Монументальную не только размером, но и самим живописным решением. В лучших традициях мастерской, что стала его главной школой. И при этом стилистически индивидуальная, сдержанная и ёмкая – в русле собственной сложившейся манеры.

История и судьба родного края, истерзанного войнами, не прекращающимися и по сей день,  – предмет переживаний и размышлений молодого художника. Родившийся в ещё мирном Цхинвале и выросший в пору ужасающих масштабом трагедии боевых действий, он обращается к сюжетам и образам из средневековой истории Осетии. К тем страницам, которые становятся особенно актуальными в сложившихся исторических реалиях.

Среди фольклорных памятников осетин особое место занимает предание об Ос-Багатаре – пожалуй, самое распространенное произведение устного народного творчества осетинского народа. С ним связан целый цикл легенд и преданий, древнейший из циклов о борьбе с внешними врагами; а рассказ о сыновьях Багатара включает предания о жизни народа в послемонгольский период.

«Багатар – значит крепкий, богатырь, воин» – говорит Вадим.  Это прозвище Ос получил за свои героические доблести. Багатар – последний из осетинских царей, и его правление в конце 13 века – последняя пора объединения народа в крупную Аланскую державу. Из преданий следует, что объединение это происходило на фоне татаро-монгольского нашествия. В ту пору татары включили равнинную, предгорную Аланию в личные владения хана, после чего аланы во главе с Ос-Багатаром начинают войны в Закавказье, присоединяют значительные территории, изгоняют грузинских феодалов. Эта попытка создания новой Аланской державы длилась более 30 лет. В 1306 г. Багатар погиб, и пора сильной державы осетин уходит в прошлое.

Преданий об этом царе – великое множество, их не раз перечитывал  художник. В них и история похищения им сестры грузинского царя, и рассказ о трагической гибели в результате предательства…  Говорят, что Багатар похоронен в Нузале, знаменитая Нузальская часовня является мавзолеем над его могилой, а в общеосетинском святилище Реком хранились его боевые доспехи. Герой почитаемый, известный в Осетии почти каждому.

Вадим Каджаев создаёт свой «Реквием» в память о нём. Картина не основана на конкретном историческом факте погребения и оплакивания, заупокойной службы (в хрониках и легендах описаний этого нет), это не воссоздание события, но скорее размышление художника, его дань памяти и оценка неких исторических параллелей. Тема актуализируется в современной созданию картины обстановке в Осетии.

Дипломная работа, написанная маслом на холсте, была представлена на суд комиссии в двух цветовых решениях – тёплом и холодном, сходных абсолютно по композиции и незначительно отличающихся размерам (230х345 и 230х400см соответственно).  Полотно холодных оттенков уже после защиты, в процессе дальнейшей работы, обрело две дополнительные боковые части (150х300), сделавшие произведение по-настоящему масштабным и полифоничным по звучанию.

Начиналось всё, как водится, с выбора темы, создания «преддиплома» на пятом курсе, утверждения формата, эскизов композиции… От «просмотра» к «просмотру» (обхода комиссией, то есть) всё постепенно менялось, находились более чёткие и ёмкие решения, композиционные, тональные. Параллельно с этим – то, что называется «сбором материала»: изучение исторических реалий, особенностей материальной культуры, отбор необходимых для будущей картины элементов предметной составляющей. Одновременно – поиск образов, создание портретов, графических и живописных, с близких и знакомых людей, обобщение индивидуальных черт и придание им необходимого характера для создания облика будущих героев картины.

Финальная композиция дипломной работы существенно отличается от первоначального замысла. Художник проделывает длительный путь от многословия, обилия фигур, деталей, подробностей к спокойствию и тишине уже небольшой группы людей, прощающихся со своим трагически погибшим молодым царём. Персонажей в итоге куда меньше, чем задумывалась, но ощущение масштаба трагедии и силы памяти о герое при этом возрастает, обретает уже вневременную силу. В центре – ложе с уснувшим навеки. К нему склоняется мать, приближаются с молитвой и слезами другие женщины. Слева – священник, чуть опирающийся рукой на похоронное ложе, справа – отец, поддерживаемый одним из братьев. На фоне – стена Нузальской часовни, у подножия – ступени. Это ядро композиции осталось неизменным,  найденное почти сразу.

Слева и справа от центральной группы – другие братья (по некоторым легендам, их было девять, – на полотне меньше), близкие, дружина. Изначально воины крупными массами располагались на ступенях, их количество было куда больше, цвета и освещение ярче, движения и расположение копий и стягов разнонаправлены. Создавалось впечатление беспокойства, шума, подвижности всей этой массы. Отказавшись от большого количества фигур и выстроив их упорядоченно, почти строгими рядами на ступенях (не лишив при этом, однако, разнообразия поз), с едва ощутимым движением, с копьями, направленными чётко вертикально, художник добивается гармонии и упорядоченности, тишины, в которой, кажется, слышен каждый вздох прощающихся.

Финальный вариант работы включает дополнительные части, придающие произведению фризовый характер. За счёт разной высоты составляющих (боковые имеют большую высоту, на 70 см «опускаются» вниз) возникает эффект арочного построения самого формата, который может быть очень удачно вписан в предполагаемый архитектурный объект. Продлевается вниз линия ступеней, на которых выстраиваются новые персонажи – приближённые, дружинники, женщина с ребёнком, и силуэт всей массы людей, присутствующих на картине, визуально также формирует широкую, уплощённую, создающую спокойный и устойчивый эффект арку. Важный акцент вносит изображение фасада часовни на фоне: её боковые стены поднимаются вверх, ощутимо, что это тоже арка, но уже динамичная, устремлённая горе.

Отказывается художник и от изображения боевых доспехов царя рядом с его ложем, что было в первоначальных вариантах. Лишь половина его щита видна из-за погребального покрова. Почти на одной вертикали с ним – лицо умершего, склонившаяся голова матери, крест в кладке часовни. Общечеловеческое, проблемы выбора пути, жизни и смерти, народной памяти одерживают верх…

Фигуры первого плана, расположенные на боковых частях работы, изображены чуть меньше человеческого роста, фигуры дальние чуть меньше него. Создаётся эффект перспективы, и само построение словно втягивает зрителя, вводит его в полотно, приближает к происходящему. Центр выделяется как композицией, так и светом: это наиболее освещённый и контрастный участок. На фоне светлой стены – группа женщин в чёрных одеждах, на их фоне – светлый с крестами погребальный саван; светло-серые ступени поднимаются к ложу, усиливая основной акцент. В целом картина решена на сочетании охристых, землисто-коричневых, сероватых тонов с немногими вспышками приглушённого красного. Вариант холодных оттенков кажется более пронзительным и суровым, он-то и получает дальнейшее развитие, дорабатывается. Огоньки свечей, неярко поблескивающее золото икон особенно акцентированы в этом случае.

В процессе работы над дипломом  художник создал целый ряд портретов. Многие из них стали цельными, законченными произведениями, где портретное сходство сочетается с обобщённостью и новой образной наполненностью. Переработанные в значительной мере, эти этюды – основа создания облика будущих персонажей. И в лицах некоторых, уже на картине, портретное сходство по-прежнему ощутимо. В дипломной работе – память и о тех, с кем учились вместе долгие годы.

Суровые и сдержанные мужчины, не дающие пролиться излишним слезам женщины – их лица даны цельно, без детализации и тонкой «выписанности»; все мазки на холсте крупные, плотные, слитые воедино. Лицо матери, склонившейся над умершим, утопает в тени, ярко высветлено лицо молодой женщины за её спиной – уж не той ли, ради которой начинались войны? Почти зеркальным отражением даны лица священника и отца, глубоко переживающих трагедию. Не менее выразительны и руки героев, их правдиво переданные жесты, выдающие напряжённость и трепет.

Прощание происходит на фоне часовни, а фоном для правой и левой частей картины становится гористый пейзаж с типичными для средневековой Осетии башнями. Пространство на заднем плане трактовано условно, это почти театральная декорация. Оно даётся уже с другой точки зрения, не соответствует реальной обстановке местности. Этим в очередной раз художник добивается обобщения, и в этой условности – всё тот же выход сюжета на уровень философского размышления.

Каджаев неоднократно обращался к темам национальным (есть у него картины «Праздник в честь сбора урожая», «Рынок кувшинов», триптих «Кровники») и историческим (одна из последних – «Память о Беслане).  Но по силе и производимому впечатлению дипломная работа и выросшая из неё картина, как и следовало ожидать, пока удача самая большая. Во всех значениях последнего слова. Она участвовала и в его персональной выставке в оправляющемся от боевых действий Цхинвале, и в выставке работ педагогов института в Китае. Для этого учебного заведения подобная тематика и решение работ во многом традиционно, но угол зрения на проблему и авторский подход всё же сугубо индивидуальны.

Может быть, его «Реквием» – это не только прощание с царём Ос-Багатаром, не только размышление о прошлом страны, но и попытка осмыслить и оценить её настоящее. Прощание с теми, кто стремился сохранить мир и покой здесь. И завет нынешним и будущим поколениям.

Произведение останавливает зрителя, приковывает его внимание, заставляет думать. Не только об истории, но и о нашей современности, повторяющей жестокие ошибки дней давно минувших.

Ведь, как говорят, народ, не помнящий прошлого, не имеет будущего.

 А. Сурова

Наверх