Конец ХХ века запомнился как трагический период в отечественной и мировой истории. Распад СССР привел в движение центробежные процессы, сопровождавшиеся многочисленными межнациональными столкновениями, перераставшими в кровавые войны. К сожалению, советская власть, провозгласив тезис о решенности национального вопроса, предпочитала более к этому не возвращаться, успокаивая себя, что в СССР всем народам живется свободно и хорошо. Но эта ошибочная политика способствовала тому, что исподволь копились обиды, недовольства, которые при соответствующих условиях непременно должны были проявиться в далеко немирных формах. Это касается, в том числе, осетино-грузинского вопроса.

В 2018 г. исполнилось 100 лет трагическим событиям 1918-1921 гг. в Южной Осетии, которые можно с полным правом назвать гуманитарной катастрофой, ставшей прологом насильственной грузинской ассимиляции осетин в советское время; геноцида 90-х г. и, наконец, событий лета 2008 г., потрясших мировую общественность. Истории известны трагические случаи, когда в угоду политическим интригам и чьим-то амбициям, некогда единые народы (немцы, корейцы, осетины) оказываются по разные стороны государственных границ.
В течение всего ХХ века надежды жителей Южной Осетии на вхождение в состав Российского государства и воссоединение с Северной Осетией терпели крах. После февральской революции 1917 г. на местах стала образовываться новая система власти и управления, которая имела существенные специфические особенности в регионах.

Своеобразным проявлением жизненно важных вопросов национальной жизни в этот период стали съезды осетинского народа, собравшие представителей Северной и Южной Осетии, Кубанской области. Уже на первом съезде (июль 1917 г.) было заявлено о необходимости объединения Северной и Южной Осетии в единое государственное образование: «Учреждаемый во Владикавказе Осетинский национальный совет имеет своей целью объединить всех осетин, признающих необходимость взаимного сближения между собой на экономической почве при полном уважении их политических воззрений… Деятельность совета распространяется на всю Осетию, как на Северную, так и на Южную» (ЦГА РСО-А. Ф. 224. Л. 6).

В непростых условиях распада российской государственности и гражданской войны Осетия стремилась обрести собственную государ-ственность: «Признавая безусловно необходимым всестороннее объединение обеих половин Осетии, …приступить к подготовительным работам по практическому осуществлению этой идеи» (ЦГА РСО-А. ФР. 8. Л. 28 об). Это стремление было поддержано ХI съездом осетинского народа (январь 1920 г.), на котором обсуждались важные для судеб народа вопросы: об объединении Северной и Южной Осетии; о выделении приходов Северной и Южной Осетии и создание самостоятельной осетинской епархии (История Осетии. ХХ век, 2003. С. 183).

В результате победы пролетарской революции 1917 г. в Петрограде Грузия заявила о выходе из состава бывшей Российской империи. Население Южной Осетии не согласилось с этим. Организующим центром в начальный период революции выступили Юго-Осетинский национальный совет (Р. Гаглоев) и «Союз революционного трудового крестьянства» (Г. Кулумбегов), стоявшие на демократических позициях (Борьба трудящихся Юго-Осетии за Советскую власть, 1960. С. 11).

Противостояние грузинских регулярных частей и повстанцев продолжалось с 1918 по 1921 г. и носило кровавый характер. Под натиском карательных войск повстанцы вынуждены были уйти в 1920 г. через перевал в Терскую область. Нежелание грузинского правительства Жордания предоставить Южной Осетии право на самоопределение привело к многочисленным потерям мирного населения, материальным утратам и т.д. Репрессии против жителей Южной Осетии привели к тому, что 5 тыс. погибло, несколько тысяч человек в спешке мигрировали в Северную Осетию: «…Беженцы, теснимые грузинскими войсками, хлынули волной по разным дорогам по направлению в Алагир, значительная часть — это те, которые успели захватить с собой кое-что, остались в лесах, в ожидании исхода. Другая же часть – это те, которые не имели почти ничего, спустились на плоскость, надеясь на скорую помощь со стороны властей… Положение беженцев Южной Осетии весьма ужасное. Холера, тиф, голод настолько истощили их, что каждый из них выглядывает с животным страхом, в самом Алагире и Салугардане беженцы расположены или на дворе или в полуразрушенных домах…» (ЦГА РСО-А. ФР.36. Л. 101).

«Общее руководство устрой-ством беженцев на местах поручается местным ревкомам с участием представителей беженцев» (ЦГА РСО-А. ФР. 36. Л.201). Так, в 1920 г. было образовано с. Ногир с населением 2970 человек (Баев А., 1926.С. 278).
События тех лет ужасают жестокостью, цинизмом, с полным правом их следует назвать геноцидом или гуманитарной катастрофой осетинского народа (Хубулова С.А., Хубулова Э.В. История советских осетинских автономий. В кн.: Осетины. /Ред. Цаллагова З.Б., Чибиров Л.А., Тишков В.А., и др. М., 2012. С. 91).

Политические и идеологические интриги внешнего и внутреннего свойства, в которые оказалась вовлеченной РСФСР в начале 1920-х гг., привели к закреплению под юрисдикцией Грузии Южной Осетии, невзирая на набиравшее силу движение за воссоединение двух частей одного народа. Национально-территориальное размежевание, проведенное в 1920-е гг. большевиками на Кавказе, пренебрежение этнонациональными интересами явилось той миной замедленного дей-ствия, которая пришла в движение в конце ХХ в. (Хубулова С.А. Осетия: трагедия разделенного народа. //Военно-исторический журнал, 2009, №1. С. 20).

С этого времени развитие северной и южной частей Осетии, несмотря на поступательное движение в рамках советской цивилизации, все более отличалось по темпам социально-экономического и культурного развития. Это, прежде всего, было результатом проводимой в Грузинской ССР политики ущемления населения Южной Осетии.

Окончание гражданской войны было связано с активными административно-территориальными преобразованиями. Национально-госу-дарственное строительство частей Осетии в 1920-е гг. проходило по-разному. 20 апреля 1922 г. была образована Юго-Осетинская автономная область, которая входила в состав ГССР, и через нее в Закавказскую Федерацию. Северная Осетия с 1921 по 1924 гг. входила в состав Горской АССР. После распада Горской АССР 7 июля 1924 г. была создана Северо-Осетинская автономная область, которая до 1930 г. входила в состав Северо-Кавказ-ского края с центром в г. Ростове-на-Дону. 5 декабря 1936 г. автономная область преобразована в Северо-Осетинскую АССР, входившую в состав РСФСР. В партийных отчетах того времени отмечалось, что «довольно большая часть осетинского народа численностью до 50 000 человек остается как на Севере, так и на Юге автономных областей Осетии. Такие условия политического существования осетинского народа нельзя признать благоприятными для его культурного и национального развития». Эти неблагоприятные условия жизни осетин, мешающие их развитию и объединению, были ясны для всех ответственных работников обеих Осетий.

В секретном постановлении Северо-Кавказского Крайкома было высказано следующее предложение: «Возможно разрешение этого вопроса политически, считаясь с тем, что это объединение вызывает необходимость перехода в состав Грузии. Возможны две вещи: или объединение Северной и Южной Осетии в составе РСФСР или в составе Грузии. Может быть, с точки зрения экономической и политической им было бы лучше быть в РСФСР, но с точки зрения общей политики придется быть в составе Грузии. Эти вопросы обсуждаются во ВЦИКе РСФСР, в Закавказском и Осетинском ЦИКе, будут решены ВЦИКом и в последующем будут утверждены ВЦИК СССР и Грузии – в Закавказье…» (Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф.7. Л. 20-21). Однако планы остались нереализованными.

Самым важным вопросом, которому принадлежало по праву исключительное значение в деле культурного и национального развития осетин, «является вопрос о культурно-просветительной работе в обеих частях Осетии: задачи одни и те же, а отсюда вытекает необходимость согласования действий в культурно-просветительной работе обеих частиц Осетии» (Советский Юг, 1924, 27 августа). В 1924 г. на проходившем в Цхинвале объединенном съезде учителей был поставлен вопрос о коренизации школы, в частности, «в целях культурного преуспеяния осетинского народа признать целесообразным создание единого литературного языка для всех ветвей осетинского народа» (ЦГА РСО-А. Л. 29). Однако этот процесс имел определенные политико-идеологические трудности. Так, в 1923 г. осетинский алфавит был переведен на латинскую графику. В Южной Осетии грузинское руководство отказалось от этой реформы и навязало населению грузинскую графику, лишив тем самым осетин возможности читать произведения своих северных земляков. Это надолго вбило клин между двумя ветвями одного народа: осетины оказались заложниками политических игр, с другой стороны, культурное развитие искусственно было заторможено.

Вторая, опять неудачная, попытка воссоединения осетинским народом предпринята в начале 1990-х гг., когда Президент РФ Ельцин не воспользовался ситуацией, сложившейся в Грузии, повел крайне негибкую и непродуманную политику. Признание Грузии в качестве суверенного государства в границах Грузинской ССР, к сожалению, без учета существования в этих границах непризнанных республик с собственными территориями, конституциями, вертикалью власти способствовало усилению шовинистических тенденций грузинского правительства, новой эскалации конфликта и новому геноциду юго-осетинского населения в 1992 г., когда погибло свыше 3 тыс. человек, 40 тыс. стали беженцами в Россию.

На первых порах Юго-Осетин-ская АО ставила перед правитель-ством Гамсахурдиа умеренные требования повышения статуса области: сохранение осетинского языка, национальной культуры и т.д. Но новое руководство Грузии взяло курс на создание единого государства и предоставление расширенных прав этнонациональным меньшинствам в его планы не входило. Более того, сама административная единица «Южная Осетия» была заменена на «Шида Картли» (Срединная Грузия) или «Цхинвальский регион», а «некоренное» население должно было освободить указанную территорию. В этой ситуации отделение и выход из состава Грузии с целью обретения независимости стали восприниматься осетинским меньшинством как единственно возможная альтернатива сохранения национальных интересов.

«Революция роз», произошедшая в Грузии в начале ХХI в., определила вектор дальнейшего развития страны: ориентация на США, напряжение отношений с РФ. Вновь взоры националистически настроенной политической верхушки Грузии обратились на Абхазию и Южную Осетию, правительство Саакашвили всеми методами пытается вернуть эти республики под свой протекторат. Состоявшиеся в ноябре 2006 г. выборы Президента РЮО и референдум подтвердили, что курс на независимость и последующее вхождение РЮО в РФ остается неизменным.

Шагом, откровенно поправшим все международные договоренности, стала развязанная Грузией летом 2008 г. вооруженная агрессия против Южной Осетии, сопровождавшаяся геноцидом, этническими чистками. Президент РФ Д. Медведев заявил: «Грузинское руковод-ство в нарушение Устава ООН, своих обязательств по международным соглашениям, вопреки здравому смыслу развязало вооруженный конфликт, жертвами которого стали мирные жители» (Независимая газета, 2008, 26 авг). В течение нескольких дней уничтожено свыше 2000 жителей г. Цхинвал и окрестных сел, свыше 30 тыс. осетин, как и в 1992 г., вновь оказались беженцами.

Создавшаяся политическая ситуация вокруг грузино-осетинского противостояния 2008 г. не могла оставить Россию безучастной, повторение исторических ошибок прошлого неизбежно могло бы нанести урон национальным интересам и национальной безопасности РФ. «Сейчас понятно, — отметил в своей речи Д.А. Медведев, — мирное разрешение конфликтов в планы Тбилиси не входило. Грузинское правительство методично готовилось к войне, а политическая и материальная поддержка внешних покровителей укрепляла ощущение собственной безнаказанности».

Поэтому Россия ввела миротворческие войска для защиты мирного населения непризнанной республики и с целью принудить правительство Грузии к миру. Успешно проведенная военная операция не только спасла население Южной Осетии от истребления, но и показала, что Россия не позволит кому бы то ни было безнаказанно осуществлять свои реваншистские планы. Более того, своеобразной точкой отсчета нового миропорядка стало подписание Президентом РФ указов о признании независимости Южной Осетии и Абхазии.

Светлана Алексеевна Хубулова, доктор исторических наук, профессор кафедры новейшей отечественной истории Северо-Осетинского государственного университета имени К.Л. Хетагурова

Наверх