Из истории геноцида 20-х годов ХХ века.
После подавления восстания 1920 года Южная Осетия подверглась полному опустошению, сопровождавшемуся истреблением местного осетинского населения — геноцидом.
Маргиева Лариса Хазбиевна, 39 лет, уроженка с.Додот, Знаурского района РЮО рассказывает случай из семейной истории:
— Моя бабушка Пелагея (Пела) Гаглоева стала непосредственно жертвой геноцида со стороны грузин в 1919-1920 годах. Ей тогда было 18 лет. Пела Гаглоева была видная девушка из зажиточной семьи. Когда грузинская гвардия ворвалась в село Додот, их отцу удалось спрятать двух младших дочерей и маленького сына Гавриила. А Пелагея на тот момент была на полевых работах, при возвращении домой ее подкараулили грузины…
Обезумевшая она вернулась домой, одежда на ней была разорвана в клочья, по лицу сочилась кровь, местами запекшаяся. Синяки и кровоподтеки под глазами, а также опухшее тело в синяках свидетельствовали о жестоком насилии, совершенном над девушкой.
Она перестала разговаривать, да никто и не спрашивал о том, что случилось. Все было и так ясно. Долго не приходила в себя…
В семье никто никогда не говорил о случившемся. Только по горским законам обесчещенная девушка имела мало шансов выйти замуж и завести семью. Односельчане на нее смотрели косо, шушукались за спиной. Так она прожила несколько лет, почти ни с кем не общаясь. Даже родные сестры стали воспринимать ее, как прокаженную, хотя она была красавица. Клеймо преследовало ее всю жизнь. Замуж ее выдали за заезжего бедняка. Считалось, что Пелагее все-таки повезло, что хоть кто-то взял ее в жены.
Бабушка прожила всю жизнь, боясь поднять глаза – ей казалось, что любой может упрекнуть ее в том, что с ней произошло. До последних дней своей жизни она не могла забыть ужасное прошлое. Оно преследовало ее всю жизнь, ведь для осетинки жить с таким позором было сплошным мученьем.
Бабушка по матери также часто рассказывала мне, что грузинские бандиты преследовали самых красивых женщин и девушек осетинок и насиловали их, издевались над ними. Не многие находили в себе силы жить дальше с таким позором. После таких случаев многие кончали с собой: бросались с обрывов, их не могли удержать даже малолетние дети, и мысли о будущем своей семьи — настолько беспощадно было чувство позора и унижения. Таких сломанных судеб было не десятки и сотни, а тысячи, десятки тысяч…
↑ Наверх
