Весь январь 1991 года в Цхинвале продолжались уличные бои с вооруженными до зубов легионерами Грузии. Благодаря народному сопротивлению к концу месяца город удалось очистить от непрошеных гостей. Но сразу последовала новая акция: замминистра внутренних дел Грузии генерал-майором Гиви Кванталиани с изощренным коварством был выкраден законно избранный председатель Верховного Совета Южной Осетии Торез Кулумбегов, вывезен в Тбилиси и брошен в тюрьму.

Это был тяжелый удар для осетинского народа, смириться с которым не сможет ни один настоящий патриот. Т. Кулумбегов был и остается истинным лидером Южной Осетии, признанным таковым абсолютным большинством населения в самое трудное время. Кулумбегову предъявлено кощунственное обвинение в разжигании межнациональной розни. Поистине, иезуитство грязных политиканов с берегов Куры не знает предела: в этом его обвиняют раздувшие межнациональный пожар. Пять месяцев о судьбе Кулумбегова, томящегося в застенках кровавого тирана, ничего не было известно.

И только Россия не бросила в беде Осетию. 31 марта Съезд народных депутатов РСФСР в постановлении потребовал от грузинского режима прекратить бесчинства в отношении Южной Осетии и освободить из застенков Кулумбегова. В отличие от бес-страстных союзных властей бьет в колокол тревоги и проживающий в Германии и издающий на русском языке ежемесячный бюллетень «Вести из СССР» известный правозащитник Кронид Любарский в списках узников совести за нынешний год поместил Т. Кулумбегова под №1. Участникам I Международного конгресса памяти А. Сахарова в мае в Москве «Мир, прогресс, права чело­века» было вручено обращение жителей Южной Осетии об освобождении Кулумбегова, опубликованное в этом номере. Конгресс откликнулся на беду, постигшую осетинский народ, а снимок Елены Боннэр с сыновьями Т. Кулумбегова, пришедшие в концертный зал гостиницы «Россия» с плакатами «Верните нам нашего папу», благодаря «Московским новостям» стал достоянием читателей в Германии и Греции. Не осталась безучастной к судьбе Кулумбегова и авторитетная в мире правозащитная организация «Международная амнистия».

Своей подлой акцией правители Грузии рассчитывали, что совершенное злодеяние посеет панику и страх среди осетинского населения. Они просчитались: общая боль теснее сплотила людей и наполнила защитников Южной Осетии убежденностью в справедливости борьбы с тиранами.
Пять месяцев томился в безвестности Т. Кулумбегов и каждый, кто знал Тореза, кто вверил ему право на лидерство, переживал вместе с ним невыноси­мые муки тбилисских казематов. Благодаря грузинским патриотам блеснул луч, немного рассеявший неопределенность. Редакция располагает документом — обвинительным заключением по делу Тореза Кулумбегова, подготовленное руководителем следственной группы прокуратуры Грузии, старшим советником юстиции В. Шенгелия для утверждения прокурору Грузии В. Размадзе.
Документ публикуем полностью, без сокращений и исправлений. Но сделаем краткий комментарий, хотя осведомленные развитием трагических событий в Южной Осетии, самостоятельно увидят всю фальшь и юридическую несостоятельность сфабрикованного «уголовного» дела.
Сразу бросается в глаза лекция по истории Закавказского края. Удивляет не то, что трактовка исторических событий далекого времени «установлена расследованием» или что события поданы в грузинском варианте. Поражает сходство с лексикой, аргументацией, приемами и методами брежневско-застойных времен, когда уголовные деяния вменялись в вину тем, кто иначе оценивал политику Коммунистической партии и Советского правитель-ства. Что это, как не попытка наказать за убеждения? Что это, как не «охота на ведьм» грузинского образца? Но и здесь прокуроры-историки допустили много нелепостей, остановлюсь лишь на

одном характерном примере.
Грузинский режим пытается внушить мысль, что Южная Осетия была и остается оплотом большевиков и сама автономная область была создана в 1922 г. ис-кусственно, как дар большевиков осетинам за их преданность. В отношении Т. Кулумбегова звучат те же мотивы. Читаем: «Несмотря на крайнее возмущение грузинского народа, революционное прави-тельство признало возможным провести пограничную линию между Юго-Осетией и Горийским уездом выше Цхинвали и села Эргнети, в результате чего в составе Юго-Осетии, помимо Цхинвали, оказались грузинские села…».

Видите, какие нахальные большевики! Взяли и провели границу выше Цхинвали! Что ж, обратимся к географическому обзору Осетии по материалам архива штаба военного округа 1830 г. Военные, как известно, отличаются особой скрупулезностью и дотошностью. Так и в нашем случае: «Южную границу (Осетии) представляют предельные осетинские поселения от г. Душета по подош-ве хребта и через реку б. Лиахву немного выше Цхинвала…».
Вот так «неправильным трактованием» истории Кулумбегов «разжигал у осетинской молодежи антигрузинские настроения». Понимая беспрецедентность в уголовной практике «исторических» нарушений закона, усердные исполнители подвели под обвинение и сугубо криминальную базу.

Ничего, кроме умиления, не может вызвать, что у Кулумбегова «во время личного обыска при задержании был изъят патрон от револьвера системы «Наган», который носил без соответствующего разрешения». При этом баллистическая экспертиза (!) показала, что «боевой припас» может выстре­лить. Только не показала, из чего он должен выстреливать. Весь Цхинвал знал, что Т. Кулумбегов принципиально не носил оружия. Не раз встречался с ним в узком кругу и я, но вопроса такого и не вставало. Ведь силой его авторитета был не наган, а самообладание, личное мужество и высокая порядочность.

Что касается «боевого припаса», то его подброс не может выз-вать сомнения, т.к. обвинение допустило непростительную промашку. В томе 1 уголовного дела дважды говорится, что «боевой припас» был обнаружен у Кулумбегова во время личного обыска 29 января 1991 г., т. е. в день похищения. А в томе 5 личный обыск и обнаружение боевого припаса приходится уже на 30 января 1991 г. Так когда же состоялся обыск, или их было два? И только после второго удалось выявить «боевой припас»? Какой, однако, умелый конспиратор Кулумбегов! Примем во внимание и другое. В день, когда похитили Т. Кулумбегова, был захвачен и водитель его машины — Сергей Валиев, которого бросили в тюрьму и осудили на три года «за незаконное приобретение, хранение и ношение оружия» — пистолета. Все-таки туго соображают головы следственных и судейских работников Грузии, чувствуется несогласованность дей-ствий между ними и теми, кто беззастенчиво захватывает невинных людей. Никакого оружия у Валиева не было. В подтверждение напомню, как обстояло дело. Увидев, как с территории рас­положения контингента внутренних войск МВД СССР Кулумбегов был вывезен генералом Кванталиани, находившийся там народный депутат РСФСР Г. Козаев с С. Валиевым бросились в погоню. На выезде из Цхинвала у поста ГАИ на Горийском шоссе их остановили 30 вооруженных человек в милицейской форме. Затем затолкали автоматами в помещение поста ГАИ и учинили допрос. При этом Г. Козаева обыскивать не посмели, а Валиева тщательно обыскали, и ничего не обнаружили. Но факт то, что подсовывание «боеприпаса» или «оружия» — примитивный, но испытанный способ решения проблемы «работниками» правоохранительных органов Грузии.

Фальсификаторы не останавливаются ни перед чем, действуя по принципу: «Чем больше и гнуснее ложь, тем выше шансы, что хоть что-то от нее, да оста­нется». Один из крупнейших авторитетов в области права в стране, доктор юридических наук, профессор А. Яковлев в опубликованной известной статье убедительно показал, насколько неквалифицированно и бездарно состряпано обвинительное заключение по отношению к Кулумбегову. И это при том, что знаменитый юрист имел для анализа только текст «документа», не зная возможных доводов защиты. Между тем первое всестороннее, а не однобокое прикосновение к реальным фактам выявляет всю фальшь предъявленного обвинения Т. Кулумбегову.

Взять хотя бы ключевой для обвинителей эпизод в «деле» Кулумбегова — «организацию и покушение на убийство с особой жестокостью двух и более лиц». Действительно, 25 января 1991 г. девять человек на двух машинах были захвачены в Цхинвали, которых за исключением одного сильно избили. Действительно, затем их препроводили в подвальное помещение, и вскоре они были освобождены. Но на этом действительность обвинительного заключения заканчивается. Потерпевшие единодушно утверждают, что их группа состояла из четырех врачей и пяти милиционеров и что, направляясь в с. Курта, они заблудились в незнакомом Цхинвали. Из девяти человек лишь один, которого не тронули, сумел документально удостоверить, что является врачом, к тому же — профессором. Семь же человек — пять «милиционеров» и два «врача» были в состоянии наркотического опьянения, их руки были в следах от внутривенных впрыскиваний. У одного «милиционера» обнаружена справка об освобождении из мест заключения. Но самое главное: группа была хорошо вооружена — два автомата, карабин, четыре пистолета с боекомплектами.

Конечно, со стороны легко бесстрастно утверждать, что в любом случае применять физическое воздействие к задержанным неправомерно. Но все нормы даже нецивилизованного права вооруженным грузинским вторжением были растоптаны. Каждый житель воспринимал найденные автоматы и пистолеты как оружие, из которого лился свинцовый дождь на их дома, областную больницу, детскую поликлинику, из которого были хладнокровно убиты невинные люди, пребывавшие весь январь в качестве живых мишеней.

Но вся ирония обвинительного заключения состоит в том, что как раз Т. Кулумбегов и спас потерпевших. Когда тех поместили в подвал, Кулумбегов находился в здании Цхинвальского горисполкома, где был и министр внутренних дел Грузии Дилар Хабулиани. Когда Кулумбегову сообщили о случившемся, тот вместе с Хабулиани, начальником Цхинвальского гор.отдела внутренних дел К. Тедеевым и соратником Хабулиани Д. Нижарадзе выехал на место. Кулумбегов освободил задержанных, хотя многие из осетинских бойцов и противились этому.

Поражают не тщательно отрепетированные «показания» потерпевших, для правдоподобия лишь самую малость разнящиеся в крайне несущественных деталях. Удивляет бессовестность и откровенное вранье Дилара Хабулиани. Заманивая несколько раз в январе осетинских руководителей в Тбилиси, он клялся честью известного спортсмена, что с ними ничего не случится. После похищения Кулумбегова и таких показаний стало ясно, несмотря на внешнюю физическую силу, животная, шкурная трусость является неотъемлемой чертой натуры главного грузинского милиционера. Боится он осетинских боевиков, не раз воочию видя, как драпают его «соколы-милиционеры» от немногочисленных защитников города. Боится он и своего сумасбродного хозяина — З. Гамсахурдиа, которого по праву считают военным преступником №1. Обвинительное заключение, выдвинутое преступным диктаторским режимом Гамсахурдиа против Тореза Кулумбегова, будет подвергнуто скрупулезному анализу специалистами-правоведами, общественностью. Но для меня лично ясно одно: из него получился превосходный практический учебник для студентов-юристов. Учебник о том, как не надо вести следствие и снимать показания, а тем более — делать бездоказательные заключения.

Игорь Дзантиев

Газета «Столичная» №5-6, июль, 1991г (Печатается с сокращениями)

Наверх