Администрация Президента
Республики Южная Осетия

26 мая Грузия отмечает День независимости. Что принесла она этому государству, кроме уничтожения национальной промышленности  и сельского хозяйства, резкого падения жизненного уровня, окончательной утраты Абхазии и Южной Осетии?.. Будущее Грузии – лишь в союзе с Россией, но в Тбилиси этого по-прежнему не понимают.

За последние полтора года, полные радостных (возвращение Крыма в состав российского государства) и трагических (кровавый кошмар на Украине, Ближнем Востоке и в Африке) событий, Грузия наконец заняла в общественно-политическом и информационном поле РФ подобающее ей место. В десятилетие, когда ей управляла команда Михаила Саакашвили (2003-2013 годы), оно было явно не соответствующим: о Грузии говорили и думали гораздо больше, чем она того объективно заслуживала. Мысленно возвращаясь к событиям этого десятилетия, поневоле задумываешься, не явилось ли повышенное внимание Москвы к любым инициативам и телодвижениям Тбилиси одной из причин последовавшего там в 2006-2008 годах «головокружения от успехов», закономерно закончившегося агрессией против Южной Осетии и окончательной потерей и РЮО, и Абхазии.

После прихода к власти коалиции «Грузинская мечта» это государство вновь пережило недолгий всплеск интереса к себе. Некоторые московские эксперты и чиновники наивно полагали, что «смена декораций» приведет к изменению внешнеполитического курса Грузии в сторону налаживания российско-грузинских отношений и отхода от планов интеграции в НАТО и ЕС. Из этого, впрочем, ничего не вышло, да и не могло выйти, поскольку грузинское государство находится в плену иллюзий относительно возможности восстановления своей так называемой «территориальной целостности». Однако ни отзыв Россией признания независимости Абхазии и Южной Осетии, ни «возвращение» их в Грузию невозможно ни при каких обстоятельствах. К сожалению, официальный Тбилиси, как и большинство грузинского общества, до сих пор не примирились с этим фактом и настаивают на «прекращении российской оккупации части грузинской территории». Это исключает всякую возможность диалога по существу, несмотря на активные усилия прогрузинского лобби, действующего на федеральном уровне.

Россия, допустив на внутренний рынок грузинские вина и «боржоми» (качество этих напитков на российском столе, увы, полностью соответствует крылатому выражению бывшего министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили о «фекалиях»), не дает Тбилиси ни малейшей надежды на «восстановление территориальной целостности». Напротив, за последние полгода как с Абхазией, так и с Южной Осетией были подписаны новые договора, расширяющие и углубляющие межгосударственные отношения, что вызвало резкую, но ни на что не повлиявшую реакцию грузинского руководства.

Мало того, что в сфере межгосударственных отношений нет и не может быть никакого прогресса. «Грузинское экономическое чудо», вымышленное командой Саакашвили и «распиаренное» буквально на весь мир, также закономерно не выдержало проверки временем. По данным профинансированного Госдепом США социологического опроса Международного республиканского института, опубликованного в конце марта, 62% опрошенных считают, что за последний год экономическое положение Грузии ухудшилось (улучшилось – лишь для 7%). 64% говорят об увеличении количества безработных. Национальная валюта – лари – обесценивается с конца ноября 2014 года, и 81% респондентов полагают, что это главная проблема грузинской экономики (45% называют таковой высокие налоги). При этом главным провалом правительства 29% опрошенных назвали невыполнение предвыборных обещаний, 11% — обесценивание лари, 10% — экономический кризис, 10% — безработицу, 5% — некомпетентность правительства и 2% — нерасследованные дела. 55% участников опроса считают, что Грузия развивается в неправильном направлении, и лишь четверь довольны развитием страны.

Но, несмотря на столь «впечатляющие достижения», рейтинг «Грузинской мечты» за год снизился с 54% всего лишь до 36%. Бывшая правящая партия «Единое национальное движение» при этом ничего не приобрела и не потеряла, располагая прежними 15% поддержки. Вышедшая в ноябре 2014 г. из правящей коалиции партия бывшего министра обороны Ираклия Аласания, рассматриваемого многими в качестве возможной альтернативы нынешней власти, «Наша Грузия — свободные демократы», пользуется поддержкой всего лишь 10% опрошенных. Все остальные политические силы набирают еще меньше. Таким образом, сколько-нибудь реальной альтернативы «Грузинской мечте» в настоящее время не просматривается.

Цифры подтверждает жизнь. Последовательно проиграв парламентские выборы 2012 г., президентские 2013 г. и, наконец, выборы в органы местного самоуправления в прошлом году, «Единое национальное движение» решило пойти знакомым по «революции роз» путем уличного протеста. Две массовых акции — 15 ноября 2014 г. (по поводу подписания российско-абхазского договора) и 21 марта 2015 г. (под лозунгом отставки правительства из-за экономического кризиса) — собрали по несколько тысяч сторонников Саакашвили, но, разумеется, ни к чему не привели. «Революционная ситуация» (интересно, какой цветок или цвет изберут радикалы на этот раз) в Грузии пока не сложилась: «верхи» продолжают, хотя и не без проблем, управлять по-старому, а «низы», с горем пополам, живут все так же, но уже не питая надежд на скорые изменения к лучшему.

Хотя грузинское руководство пока держит ситуацию под контролем, положение может измениться довольно быстро, особенно если у спонсоров оппозиции найдутся лишние средства (а также харизматичные новые лидеры вместо многократно разочаровавших сограждан деятелей разного калибра, десятилетиями не покидающих политическую сцену). Внутриполитическая обстановка в Грузии продолжает оставаться потенциально взрывоопасной. Причиной этого являются не только объективные трудности социально-экономического и политического характера. Главное, пожалуй, состоит в том, что Грузия давно уже не пытается следовать собственным путем хотя бы на бумаге. «Грузинская мечта» управляема извне в чем-то даже больше, чем «Единое национальное движение». В политике президентской команды нет и намека хоть на какую-то самостоятельность. Что бы ни происходило, о чем бы ни шла речь, Тбилиси ищет одобрения США и Европы.

«Не только нам нужна Европа, но и Западу и Европе нужна сильная, демократическая Грузия», — заявил президент Грузии Георгий Маргвелашвили, выступая 31 марта 2015 г. с ежегодным докладом в парламенте. По его мнению, Грузия «исторически, культурно» является Европой, и «наш сегодняшний вызов — в повседневности твердо внедрить ценности, на богатом наследии построить современную европейскую Грузию». Уже одно это вызывает большие сомнения. При этом глава государства не забыл напомнить, что его выступление проходит в день рождения первого президента Грузии Звиада Гамсахурдия, ультранационалистическая политика которого в итоге привела к гражданской войне и распаду страны. Продолжая политику предшественника (видимо, в его глазах вполне европейскую), Маргвелашвили назвал Россию «наиважнейшей проблемой нашей безопасности» в Черноморском регионе и Закавказье. «Сегодня наша задача — выход из конфронтационной парадигмы привилегированных сфер интересов России, а также установление и углубление с Россией политики, построенной на принципах равенства, — обозначил он направление движения. — …Безопасность и благополучие Грузии непосредственно связаны с европейской и евроатлантической интеграцией».

Недалеко от президента ушел и премьер-министр Ираклий Гарибашвили, хотя отношения между ними испортились до того, что кабинет в полном составе отсутствовал на оглашении президентского доклада перед парламентом. Комментируя российско-грузинские отношения, Гарибашвили подчеркнул, что главное для него — «что думает наш стратегический партнер — США, что думает канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Франсуа Олланд». В основном позиции президента и премьера полностью совпадают. «К сожалению, Россия не ответила на нашу конструктивную и здоровую политику тем же, — переживает Гарибашвили. — Кроме торгово-экономических отношений, которые важны для общества, в политическом плане Россия не разделяет наши усилия».

Очевидно, что Грузия может проводить столь далекую от реальности политику лишь до тех пор, пока Россия и Европа заняты украинской проблемой. Однако прозападный политический курс легитимизирован не только властным консенсусом (частные мнения отдельных депутатов вроде Гоги Топадзе и тем более общественников-маргиналов не играют никакой роли), но и мнением большинства.  По данным уже упоминавшегося социологического опроса, 85% респондентов поддерживают интеграцию в Евросоюз и только 9% ответили на этот вопрос отрицательно. Интеграцию в НАТО приветствует 75% опрошенных, и лишь 15% — против. Эти сведения практически совпадают с цифрами 2008 г., когда на плебисците за интеграцию в Североатлантический альянс высказались 77%, а против – 23% жителей Грузии.

Годы, прошедшие после позорного провала агрессии против Южной Осетии, показали, что грузинское общество и государство не готовы критически оценить действительность, сделать выводы относительно реальных, а не надуманных национальных интересов и путей их достижения. Общество, недовольное экономическими трудностями, все так же в целом поддерживает курс правящей группировки, заходящей на «новый круг» конфронтации с Россией.

Бросающееся в глаза в последние недели усиление антироссийской риторики в выступлениях грузинского президента и правительства свидетельствует, по всей видимости, о том, что западные «консультанты» тбилисского режима вновь вернулись к идее использования Грузии в качестве главного раздражителя России на Кавказе. Весь последний год грузинские пропагандисты, ранее занимавшиеся будированием «черкесского вопроса» (оказавшегося, естественно, бесплодным фантомом, исчезнувшим, как только Сочинская Олимпиада-2014 благополучно завершилась), трудились на ниве теперь уже «украинской» и «крымско-татарской» проблематики. Зимнее массовое переселение бывших высокопоставленных чиновников команды Саакашвили на различные должности в Киев вызвало прямо-таки комический эффект. С другой стороны, это также свидетельствует о возвращении западных кураторов к старым, проверенным схемам и даже персоналиям, антироссийский характер которых не вызывает сомнений.

Незавидна на этом фоне лишь судьба самой Грузии. Масштабные геополитические события последнего времени вынудили ее покинуть историческую (хотя бы и региональную) авансцену, удовлетворившись второстепенной ролью «подай-принеси» в западном спектакле. Но и это еще не конец истории. Политическое поле региона меняется сейчас столь стремительно, что дальнейшие перспективы Грузии в нынешнем виде на нем, увы, не просматриваются. Этой стране, уже утратившей Абхазию и Южную Осетию, с большой долей вероятности, в обозримом будущем придется пережить дальнейшую фрагментацию. Как долго она будет оставаться на карте мира в нынешних границах — все более волнующий вопрос.