Администрация Президента
Республики Южная Осетия

В истории каждого народа присутствует такое явление, как эмиграция. По разным причинам, преимущественно экономическим, сотни и тысячи представителей этноса покидают историческую Родину в поисках лучшей доли. Причем, зачастую за пределами страны порой проживает большее количество граждан. Например, вне Армении проживает больше армян, чем в самой Армении. Не стали исключением в этом плане и осетины.

Миграционные процессы всегда были отличительной чертой осетинского этноса. Начиная со скифов и алан и кончая мухаджирами в Турции. Причины ухода с родных степей и гор были, прежде всего, экономические, но был и религиозный фактор. В XIX веке тысячи осетин-мусульман севера Осетии переселились в Турцию, основав там поселения.

В Южной Осетии значительные переселенческие процессы также происходили в XIX веке. Здесь сотни семей переселились в Кахетию и Триалетию. Со временем в окружении доминирующего грузинского населения часть осетин ассимилировалась, другие в большей или меньшей степени смогли сохранить национальную идентичность.

Как показали наблюдения, в условиях относительной изолированности от иноязычного населения, национальная самобытность сохраняется в значительной степени. Это особенно хорошо видно на примере осетин Гуджаретского ущелья. В 1991 году из этого обширного ущелья, входящего в Боржомский район, было изгнано всё осетинское население, составляющее абсолютное число насельников ущелья. Жители сел были вынуждены в одночасье покинуть свои дома и уходить через горные перевалы в Армению, чтобы спастись от грузинских неофашистов, устроивших погром целого ущелья…

Считается, что первые поселенцы-осетины появляются в Гуджаретском ущелье в начале XIX века. Более масштабное заселение началось в 40-50-х годах XIX в. и продолжалось до конца века. Первые поселения возникают в восточной части ущелья, куда осетины прибыли по так называемой «абухальской дороге». Уже в 1887 году здесь было основано семь осетинских поселений – Гуджарет, Гвердисубан, Малый Кусрет, Большой Кусрет, Большой Тонет, Малый Тонет, Сырх хъау. Впоследствии возникают другие селения: Одет, Цинубан, Мачар-Цкал, Вардован, Айдаров, Ткемлован, Курт, Гинтур… Всего в Гуджаретском ущелье было основано 15 осетинских сел.

Первые поселенцы были выходцами непосредственно из Южной Осетии: из Дзауского, Дзомагского, Рукского, Ванельского и др. ущелий. К концу века в Гуджаретское ущелье начинают переселяться осетины и из севера Осетии. Известны имена некоторых первых поселенцев. Это братья Санакоевы – Махта, Сандро и Тура из Дзауского ущелья; Джагаевы – Нико и Сандро из селения Малда; Абаевы – Гиго, Леван из селения Сба; Кочиев Григол из Кешельтского ущелья; Битаровы – Елизбар, Сосеба, Соломон из селения Згубир; Валиев Бидзи из селения Чимас; Плиев Мзорко из селения Рук и др.

Первоначально заселение ущелья носило непрямой характер, т.е. поселенцы переселились сюда из других районов Грузии, где условия жизни их не удовлетворили. Процесс происходил в основном целыми семьями. К освоившимся на новом месте поселенцам со временем переселялись их родственники или бывшие односельчане.

Заселение Гуджаретского ущелья осетинами интенсивно продолжалось до конца XIX века. Однако к началу ХХ века заселение ущелья почти полностью прекратилось, так как фонд свободных земель был исчерпан. В 30-40-х годах ХХ века уже из самого Гуджаретского ущелья начинают выселяться осетины. Они переезжают в промышленные центры Грузии, Южной и Северной Осетии. Из 15 селений, основанных осетинами, в новейший период люди проживали в девяти – Гуджарет, Мачар-Цкал, Гвердисубан, Цинубан, Вардован, Айдаров, Одет, Гинтур, Сырх хъау.

Подобные миграционные процессы происходили и с осетинами, поселившимися в других районах Грузии. Однако, осетины Гуджаретского ущелья отличались тем, что у них долгое время сохранялись национальные традиции. Очевидно, это было связано с тем, что жили они в условиях относительной изолированности. Контакты с грузинским населением не были тесными. Поэтому вплоть до середины XX века у гуджаретских осетин можно было еще встретить обычаи, которые даже в самой Осетии стали редкостью. Мне, в пору моей молодости, приходилосьбывать в этнографической экспедиции в ущелье. Так вот, еще в 80-х годах здесь в день похорон устраивали обряд посвящения коня покойному, а на годовщину устраивали конские скачки. Интересно, что при посвящении коня молящийся-куваг, произносивший поминальную молитву, всегда рассказывал эпизод – посещение нартом Сосланом страны мертвых. Здесь же еще долгое время сохранялась технология приготовления пива алутон. В той его разновидности, когда в котле с пивом вываривались бараньи туши.

Надо отметить, что гуджаретские осетины выделяли себя не только по отношению к грузинскому населению. Они считались отдельной общностью, порой бравируя этим. Возможно, на это были и свои основания, так как в Грузии существовало такое обособленное понятие, как «гуджаретский осетин». Например, местные жители с жаром убеждали меня, что прототипом главного героя повести грузинского писателя М.Джавахишвили «Хизаны Джако» был их земляк Джаххо Джигкаев.

Размежевание происходило и в самом ущелье. Причем, преимущественно по территориальному принципу. Что интересно, водораздел здесь был вполне зримым. Считалось, что ущелье делится на две части, восточную и западную. Граница проходила у села Айдаров. Даже визуально размежевание было представлено кромкой соснового леса и безлесья. Разделение происходило и по языковому принципу. В одной части ущелья осетины разговаривали на т.н. «чысанском» говоре, в другой – на «кударском». Интересно то, что одна и та же фамилия Санакоевых, проживающая в разных частях ущелья, также разделялась по говору. Со временем это разделение даже оформилось в создании двух сельсоветов.

При нахождении в Гуджаретском ущелье создавалось впечатление, что ты находишься на территории Осетии. Природа, горы, люди, дома, язык… Дорога в ущелье была непростой, петляла по горным переходам среди хвойных лесов. От ближайшего грузинского села сюда было более 20 километров. Поэтому грузинское влияние в ущелье было практически незаметно. В мою бытность там я обратил внимание на тот факт, что молодежь в ущелье практически не владела грузинским языком. Понятно, что грузинские власти не очень-то были довольны такой вольницей. Однако, грузинизация местности была затруднительна по той причине, что переезжать в этот отдаленный уголок грузины не хотели. Кроме того, надо отметить, что у гуджаретцев была репутация, образно говоря, суровых парней. В свое время в ущелье грузинские власти решили организовать грузинское поселение. Причем, поселить здесь сванов, очевидно, уверенные в том, что эта грузинская общность, пользующаяся репутацией своевольных и драчливых людей, сможет навести «порядок» в Гуджаретском ущелье. Однако, уже через год сваны спешно покинули свои добротные дома и выехали с семьями из ущелья.

Население занималось тем же хозяйством, что и в горах Осетии. Преимущественно это было скотоводство. Причем преобладал крупный рогатый скот. Из культур земледелия возделывалась яровая пшеница, фасоль, картофель, огородные культуры. Из промыслов бытовало изготовление предметов утвари из дерева. Здесь надо отметить интересную особенность. Например, скот они держали в уникальных хлевах. Эти сооружения представляли собой двухэтажные обособленные помещения. На первом этаже держали крупный рогатый скот, на втором, кудавела лестница – коз и овец. Этот факт служил предметом шуток. Гуджаретцы отмечали, что редко кто из городских жителей живет в двухэтажных домах, а их козы и овцы имеют двухэтажные жилища.

Впрочем, и сами жители старались не отказывать себе в комфорте. Здесь, так же, как и в сельской местности в Осетии, дома были преимущественно из дерева, иногда первый этаж строился из камня. Но не были редки и капитальные дома. В некоторых домах можно было принять и горячую ванну, обогрев воды происходил водяными титанами (обогревателями), растапливаемыми дровами.

Более двух веков гуджаретское ущелье оставалось местом, где были законсервированы патриархальные обычаи и традиции. И это позволяло пытливому наблюдателю получать богатую информацию по прошлому осетинского народа. Но гуджаретцы никогда не были оторваны от своей Большой Родины. В Осетии учились выпускники местных школ, в само ущелье регулярно приезжали творческие коллективы из Цхинвала.

Все повернулось вспять в начале 90-х. В феврале 1991 года рано утром сотни вооруженных молодчиков прибыли на грузовых автомашинах в ущелье. Осетин выгнали из своих жилищ на мороз, им не разрешали даже взять личные вещи. Перед каждым домом стояли вооруженные люди, прикладами избивавшие пытавшихся сопротивляться людей. Были убиты мужчины, старики и даже женщины в преклонном возрасте. Сотни людей по снегу бежали из ущелья. Причем бежали не по дороге, которая была перекрыта грузинами, а через заснеженный перевал в сторону ближайшего села Хондо, где жили этнические греки. Первые беженцы, добрались до села к вечеру. Узнав об этой беде, все жители Хондо, кто на лошадях, кто на санях, впряженных в быков, поспешили навстречу потоку осетинских беженцев. Весь день люди прибывали в это село, ставшее им местом спасения в февральскую стужу. Через некоторое время беженцы были снабжены одеждой и спешно переправлены в соседнюю Армению. Здесь армянские власти предоставили им самолеты для вылета во Владикавказ…

Так закончилась история осетин Гуджаретского ущелья. В тот день, когда осетины были изгнаны из ущелья, грузинские националисты вывезли все их имущество, устраивая кровавые разборки за автомобили, мебель и матрасы. А уже летом разобрали все дома по бревнышку и кирпичику… Это преступление так и осталось без внимания со стороны международного сообщества. Того сообщества, которое так беспокоится сегодня о судьбе разрушенных войной грузинских домов Лиахвского ущелья.

Роберт Кулумбегов, газета «Республика»