Если знакомиться с некоторыми записями о быте осетин, сделанными дореволюционными исследователями Алании, то создается странное ощущение. Кажется, что осетины только и занимались, что с воскресенья по четверг думали о том, на кого бы напасть, а с пятницы до воскресенья, согласно разработанным планам, совершали разбойничьи набеги на ближайших и дальних соседей. Впрочем, в этом стереотипе нет ничего удивительного. Что ожидали услышать о Кавказе жители материковой России и Запада? Уже тогда авторы чувствовали, что книгоиздателей привлекают «жареные» факты. Понятно, что едва ли бы стороннего читателя заинтересовало, как горцы пашут, сеют, изготавливают одежду, поют или танцуют. Об этом тоже писалось, но фрагментарно. Поэтому горец в старой прессе был символом постоянной угрозы, с налетом романтики, обязательно на коне, с кинжалом, с ружьем наперевес и с вечно горящим взглядом.
Конечно же, набеговая составляющая также была частью жизни горского сообщества, но не большей, чем хозяйственная деятельность. Скотоводство и полеводство при скудных земельных ресурсах и сложных климатических условиях были основой повседневного быта горца. Кроме того, была и своя «местная промышленность», основанная на кустарных промыслах.
Вообще, народные промыслы уходят корнями в древние времена. Не всегда доподлинно известно, когда, в каком веке появился на свет тот или иной промысел. И уж, тем более, история не сохранила для нас имена первых умельцев. Между тем, в хозяйстве осетин важное место занимали именно домашние и кустарные промыслы.
Одним из древнейших занятий наших предков была обработка шерсти. Наибольшее развитие в горах Осетии и, особенно, в ее центральной части, где овцеводство составляло ведущую отрасль хозяйства, получило суконное производство. «Шерсть сначала моют с мылом, просушивают, а затем чистят и сортируют. Очищают шерсть руками, отделяя от нее разный сор и самую длинную грубую шерсть, после чего начинают расчесывать на специальном гребне (пирæн) с острыми металлическими зубьями, насаженными на деревянную подставку. Клочок шерсти расчесывается до тех пор, пока вся грубая шерсть не отделится от мягкой (подшерстка). Затем шерсть делится на два сорта – длинную и короткую. Длинная идет на основу, т. е. на поперечную нить. После расчесывания шерсть бьют лучком – дугообразной хворостиной с натянутой нанее ниткой», – так описывается производство шерстяной нити исследователями быта осетин. Этот процесс в Осетии можно наблюдать и сегодня.
Далее сукно выделывалось на ткацком станке, конструкция которого имеет древнюю традицию. По определению В.И. Абаева, многие названия частей ткацкого станка, веретена и шерсти имеют древнеиранские названия, что указывает на аланское наследие в этом виде народного промысла. Из шерсти местные женщины изготовляли превосходное сукно, войлочные шляпы, бурки, валяные сапоги, войлочные паласы и т.д.Осетинские сукна отличались высоким качеством и славились по всему Кавказу.
Вообще, в каждом регионе Осетии были свои особенности бытования народных промыслов. Наличие леса, например, стало основой для территориальной специализации в регионе. Так, Южная Осетия была богата на лесные массивы. Основными поставщиками леса, употреблявшегося главным образом для строительства хозяйственных помещений, были жители верховья Большой Лиахвы, славившиеся своим мастерством в обработке дерева. Изделия этих мастеров – различные сельскохозяйственные орудия, предметы домашнего обихода – продавались во всех районах Центральной и Северной Осетии.
На юге Осетии было также широко налажено и производство деревянной посуды – стаканы, миски, ведра, бадьи были хорошей статьей дохода, так как вывозились в районы соседней Грузии. При этом они же были и частью меновой торговли. Так, за миску можно было получить столько зерна, сколько в ней вмещалось. Существовала своя специализация в деревообработке и в самой Южной Осетии. Так, в Кударском ущелье изделия из дерева отличались массивностью. Это были выделенные из цельного куска дерева кадки (гарз) и корыта (арынг). При изготовлении кадок сердцевину дерева сначала при помощи топора вычищали, а затем выжигали. Более высокого развития обработка дерева достигла в Дзауском ущелье, в частности в селениях Ханыкаты-кау, Едыс и Ерман. Стоит ли говорить, что предметы мебели из древесины, помимо практической стороны, имели и художественную ценность. Известно, что, к примеру, в 1898 году на одной из выставок в Москве был представлен традиционный осетинский столик на трех ножках, изготовленный мастером Астарханом Колиевым, и был удостоен золотой медали.
При строительстве жилья и хозяйственных построек в Южной Осетии также преимущественно использовалась древесина – камень применялся только при возведении первого этажа дома, а также в строительстве боевых башен, святилищ и склепов.
Богаты недра Осетии были и различными металлами (золото, серебро, свинец, цинк), разрабатывавшиеся еще древними кобанцами и аланскими племенами. Как свидетельствует народное предание, легендарный осетинский герой – полководец Ос-Багатар – добывал в средние века серебро в Садонских рудниках. Подтверждение тому – в родовой усыпальнице в селении Нузал на стене было высечено указание на развитое производство драгоценных металлов: «Руды золота и серебра имею в таком изобилии, как вода». О существовании горного производства и широком использовании серебро-свинцовых месторождений еще в отдаленные времена свидетельствуют и сохранившиеся в горах Осетии шахты.
Металлургическое производство было развито и на юге Осетии. Об этом свидетельствуют не только находки в Тлийском могильнике, но и существование целых династий металлургов. Среди последних наибольшей известностью пользовались представители фамилии Медоевых из Дзауского ущелья. Впрочем, остатки плавильных печей и шлаковых отходов можно и сегодня встретить практически в каждом горном ущелье.
Из меди и железа, золота и серебра осетины делали предметы быта и украшения. Занимались осетины и оружейным производством. Осетинские мастера изготовляли стволы ружей, сабли, кинжалы, нередко украшая их серебряной и золотой оправой. При этом, осетинские мастера по металлу не ограничивались одной определенной узкой специальностью. Они работали одновременно кузнецами, оружейниками, ювелирами.
Как пишет Борис Калоев в своей книге «Осетины», обработка металла у осетин имеет очень давние традиции. Многочисленные кобанские и тлийские бронзовые предметы свидетельствуют о высоком мастерстве и художественном вкусе предков осетин. Об этом же говорят и средневековые аланские предметы из Змейских катакомбных могильников. Найденные здесь железные, бронзовые и золотые изделия местного производства (сабли, ножи, ножницы, множество бронзовых золоченых блях и т.д.), несомненно, подтверждают развитие в средние века у алан кузнечного, оружейного и ювелирного мастерства. Данные археологии сочетаются с данными письменных источников и фольклора.Византийский историк Лаоконик Халкокондила отмечал, что аланы «из меди изготовляют оружие, называющееся аланским».
Наиболее высокого развития и широкого распространения достигло у алан кузнечное ремесло. Это нашло отражение и в Нартском эпосе, в частности, в образе покровителя кузнечного дела Курдалагона. Свидетельством развития производства из металла изделий быта и хозяйства мы находим в материалах раскопок на территории древнего аланского города Царциаты-калак в ущелье Урс-Туалта Южной Осетии. Местные мастера из материала заказчика выделывали лемехи для сох, осетинские косы, серпы, надочажные цепи, щипцы для углей, вертела, железные подсвечники и т.д. Из меди делали огромные пивоваренные котлы (цæджджинаг), составлявшие собственность отдельных хозяев.
…После упадка, вызванного разгромом монголами средневековой Алании, в Осетии к конце XIX постепенно возрождается ювелирное производство. Оно получило распространение главным образом в равнинных селах, где жили мастера-златокузнецы. Но и горная зона не была вне этой отрасли. Например, в Южной Осетии широко был известен талантливый мастер Николай Джатиев, родом из селения Нижнее Сба в верховьях Большой Лиахвы.
Осетинские мастера изготовляли украшения национального костюма (кинжалы, мужские и женские пояса, браслеты, кольца, бокалы, оправа рогов, и т.д.), украшавшиеся национальным орнаментом, которые отличались большим мастерством и художественным вкусом.
В Осетии издавна также были искусные мастера по обработке камня. Камнерезчики и каменотесы изготавливали не только материал для строительства и украшения жилищ и боевых укреплений, но и жернова для мельниц и могильные камни. Одним из примеров мемориального зодчества в Южной Осетии является кладбище в селении Лет Кударского ущелья. Резьба по камню народного умельца Сосланбека Едзиева получила мировую известность.
В крестьянском хозяйстве почти все бытовые и хозяйственные предметы и орудия труда изготовлялись домашним способом. Горцы Осетии знали простое прядение и ткачество, выделку кожи и крашение ее, литье цветных металлов и ковку железа, изготовление деревянной мебели и домашней утвари. Вся стена осетинского дома, пишет Коста Хетагуров в своем этнографическом очерке «Особа», замыкающая женскую половину, увешана мелкой утварью: деревянные чашки, блюда, ковши, ложки, воловьи рога, столик о трех низеньких ножках, каменная тонкая плита в железной оправе в виде стремени, небольшое с крышечкой деревянное ведерко и т.п. «На полу вдоль той же стены расположены разной формы и размера медные котлы, глиняные кувшины, плетенки, кадушки и пр. На стене мужской половины вы найдёте шашку, пистолет или ружье в старом чехле, турьи рога, а иногда и «фандыр» – музыкальный инструмент».
Обработка кожи крупного рогатого скота всегда считалась обязанностью только мужчин. Вот как описан в этнографической литературе процесс кожевенного производства: «Шкуры волов, коров, телят и др. через два-три дня после снятия с животного растягивают на полу и слегка солят. Натянув концы шкуры, их прибивают к земле, просушивая, таким образом, несколько дней. Потом шкуру кладут на чердак рядом с дымоходом и коптят. После этого разрезают на несколько узких продолговатых кусков. Из обработанной кожи изготовляли горскую обувь,веревки, сбруи и т.д.». С обработкой кожи было связано и седельное производство.
Не раз исследователями было подмечено, что традиционная одежда осетин имеет много общего с костюмом народов Северного Кавказа, но в то же время существенно отличается от него, что не раз отмечалось и дореволюционными авторами, и объясняется, прежде всего, этническими особенностями и географическими условиями жизни народа. Взять, к примеру, шапку, бешмет, пояс, шубу, бурку. По мнению В.И. Абаева, их названия восходят к древнеиранскому языку.
При этом, вся одежда осетин – от головного убора до обуви – изготовлялась женщинами, среди которых было немало талантливых мастериц. «Есть среди них, – отмечает исследователь осетинского быта С.В. Кокиев, – знаменитые швеи и закройщицы, которые способны по одному взгляду издали на талию скроить черкеску безукоризненно. Отлично умеют они также выкрашивать сукна во все цвета».
Из всего ассортимента одежды, изготавливаемой в Осетии, хочется выделить бешмет (куырæт). Он составлял один из главных элементов осетинской национальной одежды, к тому же носили его еще в глубокой древности. По мнению В.И. Абаева, этимологически термин куырæт, широко распространенный у многих народов Средней Азии, восходит к скифскому периоду. Возможно, этим термином назывался скифский кафтан, изображение которого очень часто встречается на археологических памятниках. Так, на серебряной вазе из знаменитого Чертомлыцкого кургана, как и на многих других предметах, скифские воины изображены в коротких кафтанах без воротников, обтянутых по талии, с рукавами длинными и узкими. Более близким по покрою к современному осетинскому бешмету являлся скифский кафтан со стоячим воротником. В него одет всадник, изображенный на ковре из пятого Пазырского кургана горного Алтая. Очевидно, что бешмет, большей частью со стоячим воротником, являлся основной одеждой аланского воина в период средневековья, о чемговорят и находки из Змейских аланских катакомб, среди которых обнаружены части бешмета со стоячим воротником.
Еще один элемент национальной одежды, который восходит к глубокой древности – это плащи-накидки. В частности, в некоторых районах Южной Осетии кроме бурок летом в дождь надевали простые плащи-накидки из грубой ткани (хъисын), также очень сходные с подобной одеждой скифов.
Говоря об одеянии, следует высказать небольшую ремарку. В трудах летописцев древности нередко можно встретить свидетельство пренебрежительного отношения античных греков и римлян к скифам и сарматам. Одним из поводов античной спеси была ирония в отношении их одежды. Странно принимать это пренебрежение от народов, у которых в эту эпоху одежда состояла всего лишь из кусков ткани, обернутых вокруг тела и которые ходили в сандалиях-шлепанцах. В то время как одежда и скифов, и сарматов представляла собой раздельную одежду специального и оригинального кроя, а на ногах они носили матерчатые и кожаные сапоги.
Будучи синтезом материальной и духовной культуры, материализуя в предметах быта этническое мировоззрение, народные промыслы соединяют ремесло с художественным творчеством в процессе производства изделий. Вообще, художественная традиция, на которой зиждется народное искусство – это определенный комплекс изобразительных средств: образно-сюжетный, композиционный и колористический строй с набором технологий и инструментария, свойственный лишь определенному этносу или близких в культурном и историческом развитии группе этносов. Этому подтверждение и художественная традиция народных промыслов Осетии.
Д.Плиева
Источник: газета «Республика»
↑ Наверх
