Администрация Президента
Республики Южная Осетия

5 марта исполняется 100 лет со дня освобождения столицы юга Осетии города Цхинвал от войск фашистской Грузии

В январе нынешнего года исполнилось 30 лет событиям зимы 1991 года. Тогда в преддверии Рождества Христова в Цхинвал вошли оккупационные силы правительства Грузии, состоящие из подразделений МВД, и переодетых в милицейскую форму членов военизированных грузинских бандформирований. Весь январь в городе происходили уличные бои, были сооружены баррикады… Враг, осознав свое бессилие, был вынужден оставить Цхинвал. Многим позже, в августе 2008-го года, враг, после очередной попытки геноцида, снова был выбит из города. Однако следует напомнить, что эти два эпизода нашей новейшей истории были не единственными, когда грузинские вооруженные подразделения были выбиты из столицы Южной Осетии.

В марте далекого 1921 года произошло событие, которое сегодня уже мало кто и вспоминает. А ведь оно стало символом исторической и человеческой справедливости. 5 марта, ровно 100 лет назад, столица Южной Осетии город Цхинвал был освобожден от меньшевистских войск Грузии, устроивших годом раньше, в июне 1920 года, геноцид осетинского населения. Лишь спустя год, люди, изгнанные со своей Родины, смогли вернуться к родным очагам. Даже при том, что возвращаться приходилось на пепелища.

В начале марта 1921 года, когда подразделения 11-й Красной Армии вели наступление на Тифлис со стороны Армении, осетинские отряды с севера Осетии спустились в Кударское и Рукское ущелья. Тут следует напомнить, что в это время в горах самый лавиноопасный период. Но желание освободить родную землю пересилило чувство опасности. Один из осетинских отрядов тогда, кстати, был переброшен и на восток Осетии, в Тырсыгом (ныне эти исконно осетинские территории временно находятся в Грузии), где было большое сосредоточение грузинских войск. После того, как грузинские части были выбиты с Тырсыгома, осетинские партизаны обнаружили здесь целый обоз, принадлежащий грузинам-мохевцам, которые днемраньше прибыли из Южной Осетии. В обозе был скот и домашний скарб, который они награбили в Дзауском ущелье…

В те годы на юге Осетии грузинами проводилась жесткая этническая чистка. Из осетинских сел выселялись оставшиеся осетины, а на их место заселялись грузины: имеретинцы, мохевцы, гурийцы…

Возвращение в родные места, спустя почти год после учинённого геноцида, конечно же, не являлось прогулкой. Враг, несмотря на бегство, все еще огрызался и цеплялся за территории. Вот несколько воспоминаний участников освобождения Южной Осетии от грузинских войск.

Сергей Гаглоев: «2 марта 1921 года резервный батальон, численностью до 150 человек, переправился через Бахфандагский перевал в Рукское ущелье. Батальон быстро продвинулся к Дзау. К нему присоединились действовавшие в этом районе партизаны. 3 марта все силы были разделены на три части: одна из них, состоявшая исключительно из повстанцев, перешла через село Цру и пошла по Ортеускому ущелью, другая – по левому берегу реки Большая Лиахва вниз по течению реки, а третья, состоявшая в основном из красноармейцев, по правому берегу Лиахвы в Кехвскую теснину. Все части первоначально двигались, не встречая сопротивления.

Прошедшие по Ортеускому ущелью повстанцы в Ванатской долине были встречены градом пуль грузин, а двигавшиеся по левому берегу Лиахвы были обстреляны в районе села Сер. После непродолжительного боя, преодолев сопротивление противника, к 4 марта все части подступили с трех сторон к Цхинвалу. Рано утром 5 марта Цхинвал был освобожден».

Тото Гаглоев: «По приказу №5 с частью отряда я перешел на юг через Дзомагский перевал. Другая часть под командованием Архипа Джиоева перешла через перевал Зикара. При переходе через снежные вершины наши бойцы проявили необычайную выносливость… На рассвете 4 марта я со своими бойцами занял село Кехви, обезоружил меньшевиков и взял до 30 винтовок с патронами. Отряд Архипа Джиоева завязал бой с меньшевистским отрядом у села Кемерта, закончившийся к вечеру поражением противника. Ночью мы установили связь с Цхинвалом и Корнисским районом, а утром на рассвете вошли в Цхинвал. Почти одновременно со стороны города Гори в Цхинвал прибыло конное подразделение Красной Армии под командой комдива Бокова».

Саму Грузию, к слову, от меньшевиков освобождала 11-ая Красная Армия. Грузинские воинские подразделения, встретив равного противника, после незначительного сопротивления в спешке стали покидать позиции и отступать. Тифлис сдался практически без боя. Только учащиеся офицерского училища – юнкера дали небольшой бой наступающим красноармейцам в пригороде столицы. Регулярные же грузинские воинские подразделения, которые прославились лишь уничтожением целых сел в Южной Осетии, бежали (нечто похожее мы наблюдали и в августе 2008-го – прим. ред.).

Однако вернемся к 5 марта 1921 года. Рано утром Цхинвал был освобожден. Был избран Временный революционный комитет Южной Осетии, в состав которого вошли Бидзина Кочиев, Тото Гаглоев, Соломон Хаханов и Ольга Плиева. Вскоре к Цхинвалу со стороны г. Гори подошли и кавалерийские подразделения Красной Армии. В связи с датой освобождения Южной Осетии вызывает сожаление тот факт, что никто из руководства грузинского правительства, устроивших геноцид южных осетин и после благополучно перебравшихся во Францию, так и не был привлечен к суду.

Впрочем, некоторые из рядовых участников преступлений все же понесли заслуженную кару. Впервые обстоятельства дела о событиях лета 1920 года, и, в частности, о расстреле 13 коммунаров, рассматривались 5 декабря 1921 года. Следствие вел следователь отделения №3 грузинского чрезвычайного комитета – ЧК Александр Гинкулов. Под следствием находилось 20 человек, еще 12 человек были в бегах, пятеро из обвиняемых к этому моменту были мертвы. Среди содержавшихся под арестом – были члены грузинской гвардии, священник и врач, принимавшие прямое или косвенное участие в казни коммунаров.

Повторное следствие прошло в марте 1923 года. Здесь следователь ЧК Захарий Машкевич предъявил обвинения оставшимся в живых участникам расстрела, вина которых к тому времени была доказана: Гогия Касрадзе, Сандро Гогинову и Ила Майсурадзе. В материалах следствия сотни страниц показаний. И за каждой строкой свидетельств очевидцев проступает трагедия коммунаров минута за минутой.

…После того, как грузинская меньшевистская гвардия 12 июня 1920 года ворвалась в Цхинвал, на улицах города началось уничтожение осетин. В каждый дом осетинской слободки, где компактно проживали осетины (ныне район улиц Осетинская и М.Туганова) врывались каратели. Практически все мужское население осетинской национальности было убито. В живых остались только те, кто успел укрыться или отступить вместе с повстанцами в горы. Всего же грузинскими карательными войсками только в Цхинвале было убито 5 279 человек, из них женщин – 1375, детей – 1844. И это не считая убитых и заживо сожженных в селах и погибших в пути при переходе через Кавказский хребет…

В ходе боев в плен попало 13 участников сопротивления. Уже сам факт того, что меньшевики кого-то взяли в плен, вызывает удивление. Но очевидно, что командованию меньшевистской гвардии необходимо было устроить показательную казнь, чтобы убить у людей всякое стремление к сопротивлению.

Пленные коммунары, среди которых был и 16-летний подросток, содержались в одном из подвалов дома рядом со зданием нынешнего Комитета по делам молодежи. В три часа ночи 20 июня их вывели из подвала, и повели в восточном направлении из Цхинвала. Пленных вывели на плато, возвышающееся над Цхинвалом. Здесь уже находились врач Вацлав Херш и священник Алексей Кванчахадзе. Было объявлено, что коммунары приговариваются к расстрелу. При этом пленных пытались силой заставить самих рыть могилу. Но, несмотря на то, что людей начали бить прикладами, коммунары отказались брать в руки лопаты… Определенное время ушло, пока из Цхинвала не были доставлены горожане для рытья могил.

После того, как священник формально предложил всем осужденным покаяться, началась казнь. Коммунары были поставлены в две шеренги, на расстоянии 25 шагов от расстрельной команды. Один из них Андрей Джиоев обратился с речью к своим палачам, призывая их не совершать преступления. Он был убит первым. По пленным был дан залп. При этом один их коммунаров, подросток, сумел вырваться, попытался убежать, но был настигнут конным гвардейцем и застрелен. После этого людей стали добивать одиночными выстрелами.

В материалах следствия много зловещих свидетельств о сущности палачей. Ведь многие из них были в эйфории от содеянного и ощущения безнаказанности. Так, Гогия Касрадзе хвастался во время одного из застолий, что лично застрелил девятерых коммунаров и в пьяном угаре целовал дуло своего нагана. Другой палач Ила Майсурадзе обещал после осетин приступить к истреблению армян. Свидетели приводили слова священника Кванчахадзе, который в истерике кричал во время расстрела: «Бей коммунистов и осетин».

В процессе следствия были доказаны и другие факты зверств обвиняемых. Ведь на их совести было не только убийство коммунаров, но и простых жителей Цхинвала и окрестных сел, грабежи и изнасилования.

…Тема геноцида осетин не должна предаваться забвению, даже с учетом последующих событий и Отечественной войны 1989-2008 гг. Более того, геноцид 1920 года должен стать свидетельством националистической сущности властей Грузии, которая не меняется в веках. Тут следует напомнить, что на Западе прекрасно осведомлены о правде кровавых событий начала прошлого века на земле Осетии. Как пример, который мы уже не раз приводили, посол Франции в Грузии Эрик Фурнье (2007-2011 гг.), комментируя односторонность взглядов на войну 2008 года, отметил в свое время в беседе с грузинским журналистом: «Вы не сможете заново написать историю и искать ответственность в другом месте, а не там, где она есть. Если копнуть немного глубже, то должны потребовать разъяснений у меньшевистской республики, которая в 1920 году истребила осетинское население, а не во Франции и другой стране…».

Наша работа по международному признанию геноцида осетинского народа должна идти по нарастающей и являться даже отдельным направлением внешней политики Республики. Это наша обязанность перед прошлым и будущим поколениями, перед историей нашего народа. Мы и так из-за своей беспечности потеряли уже слишком много времени. Память о геноциде осетин 1920 года пока живет только в наших сердцах. Но этого недостаточно.

Что же касается обозначенной сегодня знаковой даты – 100-летия освобождения Цхинвала – то редакция газеты сознательно напомнила о ней заранее, фактически за неделю, чтобы у соответствующих ведомств было время к ней подготовиться. Ведь работа по признанию геноцида осетинского народа 1920 года должна вестись постоянно. Тем более, что на сегодня все карантинные ограничения сняты…

Подготовил Коцты Х, газета «Республика»