С распадом СССР возникли не только новые национально-территориальные объединения, сгенерировались не только новые идеологии, но был дан импульс и к возрождению религиозной жизни людей. Говоря о необходимости развития и сохранения национальной культуры и языка, мы обычно не подразумеваем в этой системе национальных ценностей традиционную веру. Наверное, объяснение этого кроется в том, что традиционные верования осетин всегда воспринимались как абстрактная, во многом этнографическая часть нашей жизни. Посещение святых мест, ритуальные молитвы и застолья становились актуальными только в короткий период жизни: празднование дня святого места или семейное пиршество. Куда более широко бывают представлены ритуалы и празднества, связанные, например, с православием. Поэтому православие мы считаем явлением публичной жизни, а традиционные верования – частью семейной обрядности. Действительно, в православный храм мы ходим преимущественно по отдельности, но на религиозный праздник – с членами семьи, близким и дальним кругом родственников и друзей.
Мы должны понимать, что уникальность осетинской национальной идентичности, осетинского мироощущения и мировосприятия основывается в значительной степени и на своеобразии осетинской религии. Неспроста ведь представители осетинской диаспоры центром притяжения зарубежом избирают не культурные центры, как другие диаспоры, а, прежде всего, празднества, отмечаемые в рамках традиционной религии. Именно эту форму единения они считают наиболее важной и действенной. А уж потом танцы и рукоделие.
В отличие от традиционных религий (православия, ислама и их ответвлений – сект) осетинская традиционная религия по природе своей не приемлет какой-либо институционализации, т.е. целенаправленного насаждения религиозных процессов. Здесь нет сонма священников, строгих догм и утомительной обрядности, постов и воздержаний. Поэтому возрождения того или иного святого места в Осетии происходит очень просто – достаточно отстроить или отреставрировать святилище там, где оно было раньше, и возродить празднование святого места. И для этого не надо получать разрешения местных властей или духовного начальства из какого-нибудь религиозного центра.
Попытки придать этому процессу организованные формы, пока что заканчивались только скандалами, связанными с жертвенными деньгами. Впрочем, будем честны, все организационные меры в большинстве своем производились исключительно из-за стремления держать денежные потоки под контролем. Стремление упорядочения традиционной веры, во всяком случае, в том виде, в какой она существует сегодня, извращают ее природу. Но необходимо ли нам сохранять традиционную веру в современной форме ее бытования. Сегодня это больше похоже не на религию, а на этнографические картинки, которые оживают в тот или иной период нашей жизни.
В настоящее время традиционная вера еще не существует в форме традиционной религии, так как для существования последней необходимы свои институты (церкви, общины). Сегодня в Осетии мы видим движение за создание религиозных структур традиционной веры. Сторонниками институционализации осетинских традиционных верований создан Оргкомитет Северо-Осетинской общественной религиозной организации «Уацдин». Недавно во Владикавказе состоялось заседание круглого стола по вопросу воссоздания Сакрального центра ир-ас-аланского народа общеарийского значения.
Конструкторы новой тенденции предполагают не только создание основ религии, но и введение в национальные Конституции этого понятия. Конституирование традиционной религии, несомненно, позволит сделать традиционную веру частью повседневной действительности.
Нам интересно это движение, прежде всего, как инструмент национальной консолидации. Ведь именно религия зачастую является тем цементирующим материалом, который прочно скрепляет части этноса, создавая национальный культурный и мировоззренческий базис. Православие, как и ислам таковыми для осетин не стали, так как в этих мировых религиях на передний план выходит братство по вере, при нивелировании национального аспекта.
Поэтому эти религии по определению не могут стать основой национального объединения, так как их паства не один народ, а народы мира. Нам же важна судьба одного народа. И хочется, чтобы осетины стали не только частью всемирного социума, но и сохранились в нем прежде всего как осетины, со своими этническими особенностями.
Часто можно слышать, что движение за создание институтов традиционной религии инициировано южанами. Возможно и потому, что среди конструкторов есть и фамилии с юго-осетинскими корнями. Так, например, восстановление древнего крепостного центра в Лиахвском ущелье некоторые в Южной Осетии расценивают как создание здесь в последующем центра традиционной религии. Появилось даже новое название адептов движения – «неоязычники», а в Южной Осетии–«сектанты от язычества». Понятно, что использовать в отношении традиционной религии термин «язычество», значит проявлять полное незнание сути осетинского религиозного мировоззрения. Да и термин «сектанты» не должен нести отрицательную окраску, если говорить о том, что секты всегда возникали как форма протеста против выхолащивания идей веры базовой церковью.
Стремление возродить национальные традиции в религиозной сфере свойственно не только осетинам. Подобные процессы идут и в Абхазии. Здесь центром бытования традиционных религиозных воззрений всегда был храм в селении Лыхны. Он, как и святилище в Джер, хотя и считается православным храмом де-юре, воспринимается, прежде всего, как общенациональный центр традиционных верований. Абхазское общества также пытается придать практическую форму разным формам религиозной действительности. Так, традиционная религия понимается основой национальной сущности, православие существует как форма консолидации с Россией и подчеркивает пророссийскую ориентацию, а ислам призван демонстрировать связь абхазов с зарубежной абхазо-адыгской диаспорой и через нее с мусульманским миром.
Как бы то ни было, развитие традиционной религии является действительностью двух наших стран. И главная задача, чтобы это пошло на пользу развития нашего сообщества. Рассуждения о месте и роли традиционных религиозных воззрений мы еще продолжим. Эта статья только приглашение к разговору.
Но хочется сказать еще вот о чем. Многие путешественники, посетившие в разное время Осетию отмечали, что осетины клятве у святого места придают важное значение. Во время одной из кампаний по выбору президента несколько кандидатов собрались у святилища Джер, где принесли клятву вести предвыборную кампанию честно. Все ли сдержали свою клятву – решать вам. Но было бы полезно, чтобы и лидеры партий, которые участвуют в парламентских выборах, сделали это не с экранов телевизора, а под сенью священного места. И желательно без телекамер.
Это была бы очень полезная и действенная традиция. В нашем обществе, несмотря на всеобщую глобализацию сознания, все еще существует такое понятие как клятвопреступление. И если оно сохранилось на протяжении веков, значит оно действенно и должно быть востребовано.
Кулумбегов Роберт
↑ Наверх
