Администрация Президента
Республики Южная Осетия

Инал Плиев, помощник руководителя Администрации президента Южной Осетии, рассказал нашему изданию о событиях 08.08.08.

— Накануне годовщины Августовских событий 2008 года хочется спросить вас, как очевидца, где вы работали на момент грузинской агрессии и, что происходило вокруг вас?

– Я был начальником информационно-аналитического отдела Министерства по особым делам Республики Южная Осетия и Юго-Осетинской части международной четырехсторонней Смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта.

Надо понимать исторические и политические условия, на котором развивались рассматриваемые события. Принципиальное решение о силовом решении вопроса Южной Осетии Грузия приняла задолго до августа 2008 года. Как вы помните, еще в 2006 году в прессу попала информация о грузинском плане «Бросок тигра», из описания которого мы видим, что это тот же план, который мы впоследствии узнали с незначительными изменениями как «Чистое поле».

Грузия, как и стоявший за ней агрессивный военно-политический блок НАТО, была уверена, что Россия не посмеет вмешаться, чтобы защитить Южную Осетию. В своем самонадеянном безумии она уже возомнила себя победителем России. Некоторые прикормленные Тбилиси российские военные аналитики уже прочили своей стране «многотысячные жертвы».

Руководство Грузии хорошо усвоило методы и принципы информационной работы, и очень хорошо следовало не только основным, но, можно сказать, всем принципам стратегии информационно-психологического уязвления и подавления противника, то есть – нас. Здесь применялись как сухие вбросы дезинформации в медийное пространство, так и активные действия – задержания и убийства граждан Южной Осетии и миротворцев, для использования этого в качестве «доказательств» совершения ими террористических актов.

Такая широкомасштабная подготовка охватила множество сфер жизни: информационной (начало вещания государственного грузинского радио и телевидения на осетинском языке, создание целой телекомпании «Алания»), разведывательной (незаконные пролеты летательных аппаратов Грузии, незаконные частые ротации грузинского батальона ССПМ, чтобы как можно больше грузинских солдат и офицеров своими глазами увидели будущий театр военных действий), агентурно-террористичекой (распространение дискредитирующих слухов о нежелательных для Грузии элементах, организация террористических актов, в том числе против наиболее опасных политических фигур) и так далее.

В 2002 году я создал сайт «Вести из Южной Осетии», информация на котором обновлялась по меньшей мере три раза в неделю. Это было очень сложно, потому что тогда интернет был через телефонный дозвон, по городским телефонным сетям через Тбилиси по продаваемым в Цхинвале карточкам доступа. Они стоили дорого, скорость была низкой, вся моя зарплата уходила на эти карточки, и одной карточки едва хватало на такую регулярность.

В 2003 году министр по особым делам РЮО Борис Чочиев пригласил меня к себе и сказал, что ситуация усложняется, и Южной Осетии надо укрепить свои позиции в информационной сфере и предложил мне возглавить информационно-аналитический отдел министерства по особым делам. О том, насколько серьезным и важным было это министерство, думается, говорить не приходится, напомню лишь, что оно обеспечивало деятельность Юго-Осетинской части СКК.

Я отказывался, но Борис Елиозович настоял на своем. Около месяца я изучал проводимую работу, а также ситуацию, которая создалась вокруг Южной Осетии в российском и зарубежном информационном пространстве. Было неприятно прийти к выводу о господстве информации из грузинских источников, которые в условиях отсутствия нашего информационного сопротивления лепили из Южной Осетии такой образ, который хотели. Ведь в тот период еще не было ни одного официального сайта Южной Осетии, а до создания сайта государственного информационного агентства «Рес» 1 ноября 2004 года осталось почти два года.

На основе изучения ситуации, мы пришли к выводу, который сегодня аксиоматичен, и которым сегодня руководствуются все наши ведущие министерства и ведомства: мы сами должны собирать и систематизировать всю информацию о нашей работе, не дожидаясь интереса СМИ, и сами должны создавать и распространять информационный контент.

Уже в том же 2003 году мной был создан и сам сайт iryston.ru, который верно служил нам до 2008 года, и сегодня можно видеть в Сети. А в 2008 году Игорь Плиев создал для нас сайт sojcc.ru. После упразднения Министерства по особым делам государство перестало его оплачивать, и, по существующей практике, Сеть его уничтожила, а название передало некоему порталу новостей.

Мы сами писали информационные сообщения о проходящих событиях, о наших миротворческих и миролюбивых шагах, об агрессивных шагах Грузии. Мы не только распространяли свою информацию через сайты, но и по телефону заключили устные соглашения с около 50 региональными и средними сетевыми СМИ, которым регулярно и безвозмездно поставляли информацию почти каждый день, и они ее публиковали. Для них притягательным в сотрудничестве с нами было то, что мы никогда не подводили их, ни разу не передали им для публикации непроверенную или тем более, недостоверную информацию. Это называется взаимоуважение и доверие, которые так дорого стоят, и верность которым мы пронесли через весь период нашего сотрудничества.

Всего я распространил более 1500 страниц  только официальной информации. Это без учета дублирования и перепечаток в различных СМИ, – ведь только первичными получателями выступали около 50 СМИ. Это колоссальный объем информации, и, конечно, специальные службы Грузии не забывают об этом. Их агенты, лица так или иначе связанные с Грузией, её спецслужбами, и по сей день дают о себе знать, мстя за то, что в свое время доставил неприятности их хозяевам.

— Какие факты свидетельствуют о том, что обвинения Грузии в адрес России и Южной Осетии в начале войны являются необоснованными?

— О том, что Грузия начинает операцию против Южной Осетии, заявил Мамука Курашвили в ночь с 7 на 8 августа 2008 года. О российском вторжении не было ни слова. В первой половине дня 8 августа распространено заявление парламента Грузии, где нет ни слова о российской агрессии. 7 августа 2008 года украинская газета «Сегодня» сообщила, что Грузия закупила 1500 мешков для трупов. В отчетах Миссии ОБСЕ в Грузии до августа 2008 года содержится много сообщений о строительстве фортификационных сооружений грузинской стороной вокруг Цхинвала. Начиная с 1 августа 2008 года Грузия начинает постоянный обстрел Цхинвала из стрелкового оружия и гранатометов. С осетинской стороны погибло в общей сложности 12 человек. 6 августа грузинская сторона самовольно без решения СКК и ССПМ захватывает демилитаризованную Нульскую высоту и начинает оттуда обстрел осетинских сел и дороги Цхинвал — Знаур. В селе Хетагурово гибнет 81-летняя женщина. Далее вспомним идут более ранние события. Нино Бурджанадзе, будучи спикером парламента Грузии, заявляет, что одного своего сына пошлет воевать в Абхазию, а другого – в Осетию. Михаил Саакашвили в одном из своих выступлений призывает потуже затянуть пояса, так как надвигается война. В Гори закрываются две школы и в их зданиях открывается военный госпиталь. В Гори строится морг на 260 мест. В Грузии активизируется кампания «Кокойты, фæндараст» по изгнанию избранного населением руководства Южной Осетии. В резиденции Санакоева в Курта обнаружен план «Сачукари» по отравлению питьевой воды Цхинвала. Такие планы, как известно, составляются, корректируются и утверждаются не за один или два месяца.

Все эти и многие другие, не упомянутые здесь, факты настолько широко растянуты во времени, что не оставляют никакой возможности серьёзно рассматривать, а тем более верить в то, что приказ о полномасштабной военной агрессии против Южной Осетии был отдан под влиянием сиюминутных эмоций из-за якобы, открытия огня осетинской стороной по мирному грузинскому селу.

Цель войны для Грузии была понятна: захват территории Южной Осетии. А какой смысл был Южной Осетии начать войну? Захватить Тбилиси и принудить руководство Грузии признать независимость Южной Осетии? Это абсурд. Единственным инициатором войны была грузинская сторона.

— Как Грузия обманула мирных жителей Южной Осетии?

– Из вашего наводящего вопроса я вижу, что вы уже знаете, как обстояло дело. Это ни для кого не секрет. Михаил Саакашвили выступил по грузинскому телевидению и заявил, что отдает грузинской армии приказ о прекращении огня. Действительно, огонь прекратился. Жители Южной Осетии спокойно легли спать, а в 23.30 грузинская армия открыла по Цхинвалу шквальный огонь изо всех видов оружия.

— Была ли паника среди руководства?

– Я не был вместе с руководством республики. Единственными руководящими работниками, которых я видел, был тогдашний Руководитель Администрации Президента и Правительства Республики Южная Осетия, кандидат исторических наук Константин Петрович Пухаев. Он был в военной форме и с автоматом в руках. Другим был начальник организационного управления Администрации Президента и Правительства Республики Южная Осетия Валерий Георгиевич Петоев. Они не только не были в панике, но и внушали спокойствие и уверенность в нашей победе с первых же минут после начала полномасштабной военной агрессии Грузии.

— Что вас больше всего волновало в тот момент?

– Я понимал, что весь жизненный путь, который я прошел до этого момента, и всё, чему я научился за всю свою жизнь, были лишь подготовкой к этому историческому этапу. И моей единственной целью было наиболее широко распространить происходящие событий. Окружающие меня люди уже смирились с тем, что нам предстоит погибнуть. Но какого-то страха, ужаса или тем более паники от этого я у них не заметил. Один боевой отряд вышел из укрытия и нанес удар по наступающим солдатам противника на улицах города, исходя из соображения, «чтобы не быть убитыми в укрытии подошедшими грузинскими войсками, а чтобы наши мертвые тела были обнаружены на сражающихся улицах». Забегая вперед, отмечу, что за три дня боёв, Божьей милостью, никто из них не погиб и даже не был ранен. Конечно, эти настроения передались и мне, я уже попрощался со всеми знакомыми журналистами, которые мне звонили в этот вечер, и меня волновало лишь, чтобы передать побольше объективной информации.

— Нам стало известно, что вы передавали информацию за пределы Южной Осетии, в надежде на то, что о нас услышат в мире.

– По-моему, единственными иностранными журналистами, которых реально интересовало то, что происходит в Южной Осетии, были болгарские журналисты. Они сами мне звонили. Я давал им информацию на болгарском языке, чем привел в замешательство людей, которые были вокруг меня. Они не знали, что я говорю по-болгарски, и испугались, чтó со мной случилось, почему я перестал нормально говорить по-русски. Они думали, что я говорю на русском с большими ошибками. Большинству остальных иностранных СМИ было достаточно механического копирования информации из грузинских и прогрузинских источников. Следует отметить честность болгарской журналистики в этом вопросе. Как, впрочем, и ряда болгарских дипломатов, которые заняли миролюбивую позицию в этом вопросе в противовес милитаристским устремлениям Грузии. Некоторые из них были тогдашним президентом РЮО Эдуардом Кокойты награждены государственными наградами. В этот период премьер-министром Болгарии (по болгарской конституции, главным в стране является не президент, а премьер-министр) был Сергей Станишев, тогдашний председатель Болгарской Социалистической партии. С 2011 года он возглавляет Партию европейских социалистов (ПЕС). Это европейская партия, состоящая из 33 социалистических, социал-демократических и рабочих партий из государств-членов Евросоюза и Норвегии. В Европарламенте ПЕС формирует Прогрессивный альянс социалистов и демократов. Это очень мудрый и честный политик. Через год, в 2009 году я встретился с ним непосредственно в Болгарии и в личной беседе поблагодарил его за это. Хочется еще раз поблагодарить всех, кто хотел не допустить эту войну.

— А как же ваша семья, вы поддерживали связь с матерью?

– К сожалению, в Южной Осетии и поныне отсутствует система экстренного широковещательного оповещения граждан в чрезвычайных ситуациях. Что было делать? С первыми залпами я набрал номера своего дома, родственников, знакомых и требовал спуститься в укрытие. Но сколько номеров можно помнить наизусть? После того как спустились в укрытие, связи ни с матерью, ни с другими родственниками у меня не было. У их телефонов сели аккумуляторы. Я запрещал себе думать об их судьбе. Не потому, что я такой черствый, а потому что не мог повлиять на ситуацию. Если бы я сосредоточился на своих чувствах, то не мог бы выполнять свои функциями и своим бездействием нанес бы Осетии большой ущерб. Поэтому я, как бы ни было трудно и больно, сосредоточился на своих непосредственных обязанностях. Конечно, это боль, очень большая боль, но, будем честны, едва ли бóльшая, чем та, которую чувствовали другие жители нашего города, нашего Цхинвала. Уже после изгнания грузинских оккупантов я узнал, что мой двоюродный дядя убит, квартира моих ближайших родственников полностью уничтожена со всем имуществом, а моя мама поднималась в квартиру и увидела, что от снаряда грузинского танка загорелся балкон. Она в кастрюле носила воду и заливала огонь, чтобы потушить, а в это время в неё, 72-летнюю женщину, стреляли из этого танка. Через несколько минут этот танк был уничтожен защитниками Южной Осетии.