Хаджи-Умар Мамсуров (1904-1968) — один из самых известных и почитаемых героев Осетии.
На его долю выпало четыре войны. Ему довелось быть и связным партизанского отряда, и разведчиком, и диверсантом, командовать небольшими подразделениями и кавалерийскими соединениями. Самому закладывать фугасы и организовывать партизанскую работу на огромной территории. Общаться с сильными мира сего и простыми солдатами — тружениками войны.
Каковым, по сути дела, он и сам оставался всю свою жизнь…
Хаджи-Умар Мамсуров был асом диверсионной работы и прародителей советского спецназа Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров родился 15 сентября 1903 года в селении Ольгинское Владикавказского округа Терской губернии в крестьянской семье.
В начале лета 1918 года юноша приехал во Владикавказ, поступил рабочим в железнодорожное депо. В августе, когда Северный Кавказ захлестнули революционные события, примкнул к красным, стал бойцом горской кавалерийской сотни 11-й Красной армии, где провоевал несколько месяцев. Но, заболев тифом, был оставлен отступавшими сослуживцами в одном из владикавказских госпиталей. Город заняли белогвардейцы, в нем началась дикая резня.
В январе 1919-го в столице Осетии и ее окрестностях без суда и следствия было убито почти 17 тысяч красноармейцев, в основном раненых и больных. Лишь по счастливой случайности Хаджи удалось избежать кровавой расправы.
С апреля 1919 года Мамсуров – разведчик и связной партизанского отряда, действовавшего в районе Владикавказа и Грозного. Не раз он отличился в лихих налетах на подразделения и штабы белых, а также в боях за Кисловодск, Пятигорск, Георгиевск, Невинномысск. В 1920-м, после возвращения регулярных войск красных на Северный Кавказ, стал сотрудником Терской ЧК. В составе ее опергрупп участвовал во многих спецоперациях по ликвидации уцелевших белогвардейских отрядов. В марте 1921 года, уже имея в кармане билет члена РКП (б), стал оперуполномоченным особого отдела 11-й Красной армии.
Имя отважного юноши было на слуху не только у горцев, поддерживавших советскую власть. Впрочем, судьба предоставила Хаджи шанс «засветиться» и на самом высоком уровне.
В середине 1921 года он уехал учиться в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока. Казалось, теперь его жизнь будет далека от армии. Но судьба распорядилась иначе. Через полтора года его вызвали в Главное политуправление РККА и направили в распоряжение военного совета Северо-Кавказского военного округа, предварительно предоставив отпуск. Хаджи отдыхал в родном доме, когда стало известно, что в середине мая на праздник объединения народов Горской АССР приедет сам всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин. Празднование должно было проходить между осетинским селением Ольгинское и ингушским аулом Базоркино, куда собирались прибыть представители многих горских народов.
Однако накануне приезда высокого гостя в Ольгинское пришла тревожная весть: крупная банда белоказаков готовится к нападению на всесоюзного старосту. Времени на сбор больших сил не было. Но дать напасть на гостей в собственном доме значило нарушить древний закон гор, покрыть себя позором.
Хаджи собрал два десятка местных удальцов и устроил засаду. Как только казаки приблизились к станице, отряд Мамсурова со свистом и гиканьем ударил им во фланг. В ходе короткой, но жестокой кавалерийской сшибки нападавшие были опрокинуты и бросились наутек. У горцев был ранено несколько человек, в том числе и командир отряда Хаджи Мамсуров: пуля разворотила бедро, к счастью, не задев кость.
Праздник состоялся. Уезжая в Москву, председатель ВЦИК забрал с собой раненого горца, пролившего кровь ради его спасения, и определил его в одну из лучших столичных клиник.
Немудрено, что столь насыщенная событиями биография открыла молодому кавалеристу путь в элиту РККА. В 1929 году Хаджи-Умар (в 26 лет!) становится командиром кавалерийского полка, а еще через два года, окончив курсы усовершенствования командного состава при Военно-политической академии имени Ленина, переводится на работу в Разведывательное управление Красной Армии. Отныне его жизнь будет связана с военной разведкой.
Испанская баллада
В начале 1930-х очаг международной напряженности переместился на Пиренейский полуостров. В Испании пала монархия и была установлена республика. Однако 18 июля 1936 года в стране вспыхнул мятеж, поднятый генералом Франко. Часть страны оказалась под контролем профашистски настроенных военных. В страну на помощь мятежникам прибыл 200-тысячный итальянский экспедиционный корпус и 50-тысячный германский легион «Кондор». Не стоял в стороне и Советский Союз, пришедший на помощь республиканцам.
В этом кипящем котле оказался и майор советской военной разведки Хаджи-Умар Мамсуров – к тому времени уже ставший специалистом по организации партизанской борьбы и диверсионной работы.
На Пиренеях он действовал под именем международного террориста Ксанти, македонца по национальности, чему в немалой степени способствовало внешнее сходство между кавказцами и левантийцами. Напомним, что в то время понятие «террорист» означало принадлежность к крайне левым политическим партиям – социал-революционерам и анархистам, легально существовавшим во многих странах и исповедовавшим вооруженные способы достижения власти. Прибыв в Испанию, «полковник Ксанти» занял должность начальника разведки XIV корпуса, сконцентрировав в своих руках, по сути, всю разведывательно-диверсионную работу в республиканской армии.
Дела республиканцев на первом этапе войны шли из рук вон плохо. Более-менее стойко сражались лишь бригады добровольцев-интернационалистов. Но и их кадровые подразделения франкистов, усиленные итальянскими и немецкими частями, оттесняли к побережью и в горы. Единственной эффективной тактикой, срывавшей планы противника и дававшей время на организацию обороны крупных городов, все еще подконтрольных революционным властям, и формирование регулярных батальонов и полков республиканской армии, в тот период могло стать лишь проведение хорошо организованных диверсий. Этим и занялся «полковник Ксанти».
На его счету был не один десяток успешных диверсионных операций. Расскажем лишь об одной из них, едва не стоившей Мамсурову жизни.
Во второй половине ноября 1936 года намечалось генеральное наступление франкистов на Мадрид. Хаджи выслал в тыл противника несколько разведгрупп с задачей узнать точные сроки удара. Вернулась лишь одна, которая приволокла с собой мертвого языка – офицера. При нем, на счастье республиканцев, находился приказ самого Франко, гласивший: начать наступление 25 ноября.
Упреждающий удар «полковник Ксанти», придерживавшийся выверенного принципа, что «у каждой диверсии свой час», нанес сутками ранее. Его диверсионный отряд, перейдя линию фронта, взорвал четыре моста на железных и шоссейных дорогах, а в конце рейда напал на аэродром, уничтожив почти три десятка транспортных самолетов. При отходе с аэродрома Мамсуров был ранен в плечо, тяжело контужен близким разрывом гранаты, потерял сознание и… остался лежать на поле боя.
Потеря командира обнаружилась лишь во время сбора диверсантов в условленном месте. Неизвестно, как бы дальше сложилась судьба «полковника Ксанти», не будь к нему приставлена отважная переводчица аргентинка Паулина-Марианна, направленная в Испанию Коммунистическим интернационалом молодежи. Удостоверившись в отсутствии Мамсурова на точке сбора, девушка прыгнула за руль случайно подвернувшейся машины, вернулась к дымящемуся аэродрому и буквально из-под носа у прочесывавших местность франкистов вывезла беспомощного Хаджи. После возвращения из Испании в Советский Союз Ксанти и Лина, как называли ее между собой соратники-интернационалисты, стали мужем и женой.
Еще одним знаковым событием была встреча разведчика с писателем Эрнестом Хемингуэем, находившимся в то время на Пиренеях в качестве военного корреспондента нескольких американских газет. Общеизвестно, что именно «полковник Ксанти», настоящего имени которого американец так никогда и не узнал, стал прообразом главного героя романа «По ком звонит колокол». Интересно, что сам диверсант, никак не оценивая литературные таланты своего именитого знакомого, в мемуарах выразился о Хемингуэе-человеке коротко и конкретно: «Слишком много пьет и много болтает».
И такая резкость вполне объяснима: люди военной профессии, которую избрал для себя Хаджи-Умар Джиорович, никогда не стремились к широкой известности и дешевой популярности.
Самого же Мамсурова, получившего после возвращения с Пиренейского полуострова два боевых ордена и третью шпалу на петлицы, уже ждал новый театр военных действий. После знойных гор Испании ему предстояло оказаться в заснеженных лесах и болотах Карельского перешейка.
«Ксанти, ты дурной или бессмертный?»
В 1938 году Хаджи-Умар был назначен руководителем одного из подразделений, отвечавшего в Разведывательном управлении РККА за организацию диверсионной работы в тылу армии противника после начала боевых действий. И потому, как только в карельских лесах зазвучали первые выстрелы, выехал на фронт.
Зимой 1939-1940 года Мамсуров командовал особой лыжной бригадой, состоявшей из кадровых красноармейцев и добровольцев, отобранных командованием из студентов Ленинградского института физкультуры. Ее отряды уходили в финский тыл на 60-80, порой на 120, а то и все 150 километров.
К наиболее громким делам диверсантов Мамсурова можно отнести уничтожение линии связи между пуоланкской и кухмониемской группами войск противника. Для этого лыжникам вместе со своим командиром пришлось преодолеть за пять суток по абсолютно безлюдной местности в сорокапятиградусный мороз около 200 километров, отыскать выполненные из прочного бетона, скрытые глубоко под снегом и землей кабельные каналы, заложить в них принесенную с собой взрывчатку…
Кроме того, лыжники Мамсурова разгромили штаб 9-й пехотной дивизии финнов, уничтожили армейский узел связи, основательно потрепали пункты управления трех пехотных полков, уничтожили склады боеприпасов 9-го артиллерийского полка противника. И это – помимо рядовых засад и налетов, устраиваемых в 6-8 километрах от линии фронта.
Не обходилось и без потерь, порой весьма досадных. 18 февраля 1940 года Мамсуров был вызван в политотдел 9-й армии, где получил задачу «преподнести финнам подарок к годовщине Красной Армии», то есть устроить громкую диверсию именно 23 февраля. Хаджи-Умар пытался убедить политотдельцев, что они мыслят слишком примитивно и стандартно, что именно в этот день финны утроят посты, усилят бдительность. Все как об стену горох! В итоге группа из 50 лыжников, посланных в финский тыл, была легко обнаружена, окружена и полностью уничтожена. Люди Мамсурова трое суток вели неравный бой в окружении, последние двое из остававшихся в живых диверсантов подорвали себя гранатами.
Обо всем этом, как и о многом другом, Хаджи-Умар Джиорович говорил в апреле 1940 года в Москве, на совещании начальствующего состава Красной Армии, где обобщался опыт советско-финляндской войны.
Тогда на трибуну выходили многие. Но именно выступление полковника Мамсурова стало наиболее ярким и резонансным. Ему, как и большинству военачальников, сидевший в президиуме Сталин задал вопрос: «Скажите, а вам кто-нибудь мешал командовать?» Любопытство вождя было не праздным: до руководства страны дошли слухи о том, что начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Лев Мехлис и некоторые его подчиненные политработники позволяли себя вмешиваться в руководство войсками, командование полками и дивизиями.
Вопрос именно Мамсурову был задан не случайно: на фронте Мехлис был членом военного совета именно 9-й армии, в полосе которой действовали диверсанты Хаджи-Умара. И именно Мехлис стал инициатором того самого «подарка финнам на 23 февраля», стоившего жизни полусотни бойцов Мамсурова.
До этого, как впоследствии вспоминал генерал армии Павел Батов, на вопрос вождя все выступавшие командармы высоких рангов, героические комкоры, комдивы и комбриги отвечали отрицательно. И только командир лыжной бригады произнес: «Порой, товарищ Сталин, мешали. И сильно мешали».
На несколько секунд в зале повисла тишина. А потом Мамсуров стал рассказывать о своей работе на фронте, резко критикуя Мехлиса и некоторых других высокопоставленных политработников за то, что насаждали в армии порядки, связывающие творческие возможности и инициативу командиров.
Впрочем, самим командирам, особенно низового звена, от Мамсурова тоже досталось. «Мне дали лейтенантов из Тамбовского пехотного училища, – привел пример полковник. – Эти люди не были командирами, они даже бойцами не могли быть. Они оказались хорошо вымуштрованы, умели ходить по плацу, лихо козырять начальству, но не знали ни оружия, ни карты, ни движения по компасу. Многие из них идти к финнам в тыл откровенно боялись. Первые же боевые действия показали, что командиром взвода, группы в рейде фактически становился не лейтенант, а красноармеец, боец, который имел хотя бы двухнедельный боевой опыт».
Далее Мамсуров говорил о том, что своих диверсантов-лыжников он готовил всего месяц, но им все равно удалось многого добиться. И подытожил свой доклад предложением, вызвавшим неоднозначную реакцию в зале: «Считаю, что если бы у меня были подготовленные еще в мирное время бойцы, то нам удалось бы нанести противнику более существенный урон. Предлагаю поставить и решить вопрос о создании специальных частей в ряде округов. Надо начинать их готовить до войны, с кем бы она ни случилась. В составе армий эти части принесут большую пользу, выполняя, помимо специальной работы, задачи дальней разведки».
Так впервые в присутствии всей военной, партийной и государственной верхушки было высказано предложение о создании армейского спецназа.
В перерыве совещания армейский комиссар 1-го ранга Мехлис, проходивший мимо Мамсурова, недобро смерил полковника испепеляющим взглядом. А начальник автобронетанковых войск РККА Герой Советского Союза командарм 1-го ранга Павлов, соратник Мамсурова еще по Испании, правой пожимая Хаджи-Умару руку, левой крутанул несколько раз у виска и тихо спросил: «Ксанти, ты дурной или бессмертный?»
После того апрельского совещания многие ожидали если не ареста, то уж как минимум перевода Мамсурова с понижением куда-нибудь на периферию. А он стал начальником 5-го отдела Разведупра Красной Армии и был направлен на курсы усовершенствования командного состава при Военной академии им. М. В. Фрунзе.
Полвойны – партизан, полвойны – кавалерист
22 июня Хаджи-Умар Джиорович лежал дома с высокой температурой, глотал таблетки, грел шею, которую невозможно было повернуть от дикой боли. Но оказалось, что война – лучшее лекарство для диверсанта: первое потрясение от страшного известия было столь велико, что болезнь мгновенно отступила.
Уже 24 июня практически все подчиненные Мамсурова во главе с ним оказались в Белорусском особом военном округе. Теперь уже никто не спорил с Хаджи-Умаром о необходимости развертывания партизанской войны и диверсионной работы в тылу агрессора. Но где было взять этих самых командиров партизан и профессиональных диверсантов? После 1938 года их в Советском Союзе днем с огнем было не сыскать. По сути, 5-й отдел Разведупра – отдел Мамсурова – оказался единственным подразделением в верхушке РККА, способным хоть чему-то обучить людей, оставляемых партийными и государственными органами в тылу врага.
«Вся наша особая группа, – вспоминал после войны Хаджи-Умар Джиорович, – в те дни работала по организации специальной сети агентуры в районе Рогачева, Могилева, Орши. В первую же встречу с секретарем ЦК Компартии Белоруссии Пономаренко мы обговорили вопросы организации партизанского движения и срочной подготовки специальных разведывательно-диверсионных кадров, набросали план мероприятий. Разумеется, руководство Белоруссии нашло, организовало людей. Но их надо было ознакомить с тактикой партизанской войны, установить явки, связи, конспиративные квартиры, тайники, подготовить агентов для деятельности в подполье. Кроме нас сделать это было некому.
Сам я выехал под Могилев в район подготовки партизанских отрядов, где проводил занятия по тактике диверсионных действий. Обучение шло днем и ночью. Уже утром 29 июня мы направили на выполнение боевых задач в тылу противника первую группу – около 300 человек. Так зарождалось партизанское движение в Белоруссии».
На Западном фронте Мамсуров находился до 7 июля, пока шифрограммой не был отозван в столицу, где получил новое предписание – убыть в Ленинград для организации партизанского движения на Северо-Западном фронте.
Увы, там долго заниматься своим делом полковнику Мамсурову не пришлось. После прорыва немцев под Чудовом Хаджи-Умар был вынужден принять под свое командование остатки 311-й стрелковой дивизии, организовывать оборону на новом рубеже и руководить тяжелыми оборонительными боями соединения. 24 августа новоиспеченный комдив был тяжело ранен осколками снаряда – сразу в обе ноги и руки.
После выписки из госпиталя полковника назначили в штаб партизанского движения, где Мамсуров возглавил оперативный отдел, лично готовил будущих командиров партизанских отрядов.
Когда наши дела на юге пошли из рук вон плохо, постановлением Государственного комитета обороны от 3 августа 1942 года для руководства партизанской борьбой на Северном Кавказе и в Крыму при военном совете Северо-Кавказского фронта был создан Южный штаб партизанского движения. Возглавил его полковник Мамсуров. При штабе он организовал школу по подготовке диверсионных кадров, к преподавательской работе привлек многих бывших бойцов интербригад, которых знал еще по Испании.
Одновременно Хаджи-Умар подал предложение о формировании легких кавалерийских дивизий, предназначенных, в условиях отсутствия сплошной линии фронта, для глубоких стремительных рейдов по тылам противника. Идея понравилась, была одобрена на самом верху, и в марте 1943 года полковник Мамсуров вступил в должность командира 2-й гвардейской Крымской кавалерийской дивизии, с которой воевал до Победы.
И как воевал!
В начале октября 1943-го конники Мамсурова форсировали Днепр севернее Киева, расширили плацдарм для войск 60-й армии и пошли гулять по фашистским тылам. 11 ноября они овладели городом Коростень, а 12 ноября – Житомиром. Имея в распоряжении лишь трофейную артиллерию, кавалеристы-гвардейцы в течение шести дней удерживали Житомир, уничтожив при этом более 50 танков и свыше трех тысяч солдат и офицеров противника. Город был все же сдан, однако измотанный враг не успел на помощь своим частям, дерущимся под Киевом. Наступление гитлеровцев в фастовско-киевском направлении было сорвано. За отличное руководство боевыми действиями дивизии Хаджи-Умар Джиорович был награжден орденом Суворова 2-й степени и произведен в генерал-майоры.
В конце января 1944 года конники Мамсурова переправились через реку Стырь и, оказавшись в тылу врага, стремительно двинулись в южном направлении. Дивизия, соединившись с несколькими партизанскими отрядами, разгромила 19-ю пехотную дивизию венгров и 143-ю пехотную немцев, освободила многие населенные пункты и 1 февраля 1944 года подняла красное знамя над Луцком. Двигаясь на соединение с наступавшими частями 1-го Украинского фронта, кавалеристы основательно потрепали тылы дубненской группировки противника.
В ходе Львовско-Сандомирской операции дивизия Мамсурова овладела городом Каменка-Струмилово, уничтожив более 8 тысяч гитлеровцев, захватив свыше 2 тысяч пленных, в том числе двух генералов.
В сентябре 1944 года, прорвав оборону противника, конники Мамсурова в составе 1-го гвардейского кавалерийского корпуса успешно действовали на территории Чехословакии. Прорвав оборону гитлеровцев на реке Нейсе, овладели рядом городов и устремились к Берлину с юго-запада. А 24 апреля южнее Торгау они провели свой последний бой, в ходе которого, помимо захвата богатых трофеев, освободили из двух концлагерей 15600 узников.
29 мая 1945 года Хаджи-Умар Джиорович был удостоен звания Героя Советского Союза. В тот же день он был назначен командиром батальона сводного полка 1-го Украинского фронта, с которым 24 июня участвовал в параде Победы.
После войны
В 1948 г. генерал окончил Военную академию Генерального штаба. Командовал корпусом, армией. Вновь повоевать ему пришлось осенью 1956-го, когда в Венгрии вспыхнул военный мятеж и в страну были введены советские войска. Части Мамсурова принимали участие в восстановлении порядка в Дебренце, Мишкольце и Дьере, где за неделю без особого труда и потерь справились с поставленной задачей.
В 1957 году Хаджи-Умара Джиоровича назначили на должность заместителя начальника ГРУ. Одновременно возглавлял Центр особого назначения.
Генерал, всю жизнь отдавший советской военной разведке и ставший одной из ее легенд еще при жизни, скончался 5 апреля 1968 года и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Было бы замечательно установить аналогичный памятник и в Цхинвале на небольшой площади с которой берет свое начало обновленная улица Мамсурова.
Было бы замечательно установить аналогичный памятник и в Цхинвале на небольшой площади с которой берет свое начало обновленная улица Мамсурова.
Память о легендарном разведчике увековечена в названиях улиц во Владикавказе и Цхинвале, детской библиотеки во Владикавказе. В Москве на доме, в котором он жил, установлена мемориальная доска.
В Испании, в городе Фуэнлабрада был открыт монумент уроженцу Осетии, герою Советского Союза Хаджи-Умару Мамсурову. День памяти легендарного советского разведчика генерала Хаджи-Умара Мамсурова, известного в Испании как полковник Ксанти, внесен в календарь ежегодных официальных мероприятий испанского города Фуэнлабрада.
Хаджи-Умар Мамсуров (1904-1968) — один из самых известных и почитаемых героев Осетии, память о нем увековечена в названиях улиц в Цхинвале и во Владикавказе. В Москве на доме, в котором он жил, установлена мемориальная доска.
Генерал-полковник Мамсуров умер 5 апреля 1968 года и покоится в Москве на Новодевичьем кладбище. Документы о деятельности знаменитого разведчика не рассекречены до сих пор.
Было бы замечательно установить памятник легендарному разведчику и в Цхинвале на небольшой площади с которой берет свое начало улица Мамсурова. В то время, как в некоторых странах сносят памятники советским освободителям, мы открываем памятник герою, воевавшему против нацистов. В условиях возрождающегося неофашизма памятник борцу с «коричневой чумой» еще раз подчеркнет стремление всех народов жить в мире.
↑ Наверх
