Август 2008: война глазами очевидцев

Рассказывает Болатаева Анжела:

— Стрельба возле села шла уже шестого и седьмого. Мы предчувствовали большую беду, поэтому на всякий случай держали при себе паспорта, предметы первой необходимости, деньги, — рассказывает Болатаева Надежда Шалвовна. — А утром восьмого все, кто мог — убежали из села. Но у меня больная мама, ей восемьдесят лет, поэтому я осталась здесь. К тому же, надеялась, что до нас они не дойдут, все-таки село не маленькое.

Утром я выгнала скот на выпас. Вокруг не было ни души. Было очень тихо, даже шелеста листвы не слышно было. Я погнала скот дальше и так дошла до кладбища. Там были какие-то военные. Я приняла их за наших. Подумала, что они охраняют село, чтобы грузины не вошли. Но вдруг один из них крикнул по-грузински: «Заходим, заходим!» Я, когда услышала грузинскую речь, испугалась, повернула назад, но из леса начали выбегать грузинские военные. Их было столько, что словами не передать. Я бросилась бежать, но, услышав, как щелкнули затворы и приказ стоять, я остановилась. Они приказали мне подойти к ним. Но идти к ним я боялась, как, впрочем, боялась и бежать.

Трое из них подбежали ко мне, а за ними еще несколько. Они стали обвинять меня в том, что я осетинская шпионка и несла еду ополченцам. Я пыталась им объяснить, что я всего лишь выгнала скот пастись, но они уперлись на своем и заставляли говорить, что я знаю, где находятся ополченцы, заставляли вести их туда. Я им говорила, что ничего не знаю. Они мне не поверили и потащили к старшему… Они стали расспрашивать, кто я, откуда и т.д. Хотели, чтобы я пошла с ними туда, где, по их мнению, находились наши ополченцы. Не знаю, откуда взялась смелость, но я уперлась и говорю, что ни за что никуда не пойду — ведь тогда мой скот разбредется. Тогда они снова стали допрашивать меня. Правда, вскоре их внимание привлекло что-то на окраине села и, воспользовавшись моментом, я потихоньку отошла от них и скрылась за ближайшим домом. Я с трудом, на трясущихся ногах добралась до дома. Я очень сильно испугалась. С тех пор у меня постоянные головные боли и проблемы с печенью.

Селу они нанесли очень большой вред. Разрушили и разграбили дома, здания милиции и администрации села. Очень много домов мирных жителей были взломаны и все ценные вещи из них вынесены. И это все, что они успели совершить в этот короткий период.

В прошлую войну, когда грузины вошли в село, я была в Цхинвале. Здесь были моя мать, тогда ей было 62 года и мой отец. Мы держали свиней, когда они захватили село, стали забирать всю живность, отец пытался противостоять им. Но что можно сделать голыми руками против молодых вооруженных извергов? Один из грузин ударил его прикладом автомата, и в ту ночь отец умер. Мы смогли его похоронить только через несколько дней.

У нас сожгли не менее 117 домов. Не осталось здесь такого дома, который бы они не разрушили, сожгли или в лучшем случае разграбили. Удивительно, куда они все это утащили, как говорится, даже ржавых гвоздей не оставили. У нас был новый дом. Они привели КРАЗ и выдернули столбы, на которых стояла площадка второго этажа. Разграбили, и затем сожгли наши дома. Делали все, чтобы мы уже не могли вернуться, и эта земля осталась им.

По материалам книги «Август 2008: война глазами очевидцев»

Наверх