На прошлой неделе в Цхинвале прошла церемония вручения государственной премии Южной Осетии имени Коста Хетагурова. Самая престижная премия в Республике присуждается за выдающиеся творческие достижения и значительный вклад в культуру Республики в области литературы, искусства, публицистики, осетинской филологии и исторических наук.
Вручение премии происходит раз в два года и приурочивается ко Дню рождения Коста Хетагурова. В этом году лауреатов премии было четверо. В области исторических наук этой почетной премии удостоилась работа старшего научного сотрудника ЮОНИИ Ирины Бигулаевой «Коста Леванович Хетагуров: научная биография».
Книга этого автора еще до прохождения отбора в комиссии получила положительные отзывы в СМИ. Отмечалось, что она представляет собой исследование широкое по содержанию и глубокое по представлению ранее неизвестных фактов из жизни и творчества осетинского гения, относясь к разряду специальных исследований о жизни и деятельности Коста. И действительно, работа лауреата имеет фундаментальный характер и, судя по всему, будет востребована со стороны широкого круга специалистов, включая преподавателей осетинской литературы в области среднего и высшего образования.
В своем интервью «ЮО» Ирина БИГУЛАЕВА раскрыла ряд интересных деталей, сопровождавших процесс работы над книгой. Более того, как выяснилось, тема жизни и творчества Коста для нее входит в категорию личностных аспектов.
— О личности Коста в Осетии, как на Юге, так и на Севере написано много научных монографий и статей. Пожалуй, можно даже говорить о формировании отдельного направления в осетинской литературе и публицистике как коставедение. Что побудило Вас взяться за создание нового труда о великом осетинском поэте?
— Что побудило меня написать о Коста? О нем и его творчестве очень многое сказано, написано книг, монографий, воспоминаний, статей. Но я считаю, когда о Коста найдено даже одно новое слово — это великое дело. С самого начала у меня не было планов написать книгу о Коста. Так уж сложилось, что Коста присутствовал в моей жизни с детства. Мать нам часто напевала песни «Додой!» и «Сидзæргæс». «Додой» я тогда еще не понимала, а вот строки из «Сидзæргæс» проникали в самую душу. У меня всякий раз сжималось сердце от жалости к голодающим сиротам, сидящих у очага и ожидающих приготовления похлебки, обещанной матерью, которая за неимением зернышек бобов варила в котелке камушки. И даже сегодня, спустя годы, «Сидзæргæс» вызывает у меня совершенно те же надрывающие душу чувства.
Моя мать также знала наизусть много других стихотворений Коста, которые часто нам декламировала. Позже, когда мне было 8-9 лет, мы часто гостили в родном селе моих родителей — Цъунар. В доме родителей моего отца на стене висела фотография Коста с дарственной надписью, сделанной самим поэтом, которая гласила: «Мæхи Габрушкайæн. 1889 аз. Къоста». Габрушкой звали моего деда. Казалось бы, какая связь между моим дедом и великим поэтом. Дело в том, что мои предки происходят из села Цми Нарской котловины. Мой прадед Аксо Бигулаев по причине малоземелья переселился с семьей в Южную Осетию. Старший из его сыновей Шамел был среди тех, кто под руководством отца Коста Хетагурова — Левана Елизбаровича переселился из села Цми, где с незапамятных времен жили Бигулаевы, в село Лабæ. Мой дед часто бывал в Лабе и Наре, где навещал своего брата Шамела. Там ему довелось общаться, причем довольно тесно, с Коста. Поэт очень тепло относился к Бигулаевым, называя их «Ме стыр мады æфсымæртæ», памятуя о том, что когда-то его предка Хетага, бежавшего от гнева своих братьев из Кабарды, приютили у себя представители этой фамилии и впоследствии выдали за него одну из девушек рода Бигулаевых. Коста же был одним из представителей десятого поколения после Хетага.
Дед довольно хорошо знал все подробности жизненного пути Коста и говорил нам, например, что поэт был старше него на 12 лет. Со старшим братом деда — Шамелом, проживавшим в Лабе, Коста был в более близких отношениях. Таким образом, в детстве я воспринимала Коста не как гения, недосягаемого для простой смертной, а вполне буднично, как дальнего родственника. Однако когда я стала взрослой, мое отношение к нему изменилось. Я ясно осознала место поэта в осетинской культуре и общественно-политической жизни, появилось желание глубже изучить его личность. Но я не довольствовалась одними монографиями и публикациями, связанными с именем Коста. Возникла потребность непосредственно познакомиться с архивными материалами, касающимися жизни и деятельности поэта. Надо сказать, что при этом я не преследовала цель когда-нибудь написать о нем книгу. Но по мере погружения в работу в архивах у меня появлялось желание поделиться с читателями найденным материалом.
Вначале это желание реализовывалось посредством написания статей в «Известиях ЮОНИИ» и периодической печати обеих частей Осетии — по мере нахождения новых интересных фактов о жизни Коста и его творчестве. Кроме того, меня возмущало обилие неверных фактов о Коста и его жизни и возникало желание внести ясность в вопросы, касающиеся самых разных аспектов его личности и деятельности. И уже опубликовав определенное количество статей, я поняла, что созрела для работы над книгой о Коста.
— Как проходила работа над книгой и что было самое трудное в этом процессе?
— Работа над книгой сопровождалась кропотливым изучением архивных материалов, в первую очередь из архива ЮОНИИ, в котором имеется ценный материал, касающийся поэта, в том числе подлинники его писем к Анне Поповой. Много ценной информации, касающейся Коста, нашлось в Государственном историческом архиве Грузии, куда сейчас уже нет доступа. В частности, именно там хранятся подлинники практически всех документов, связанных с историей издания сборника «Ирон фæндыр», включая рапорты цензора книги Пора Джиоева. Есть там также материалы, касающиеся ссылок поэта. Мне довелось работать и в Московском государственном военно-историческом архиве, где имеются документы, касающиеся военной службы Левана Хетагурова.
Среди материалов Государственного исторического архива в Санкт-Петербурге удалось обнаружить материалы периода учебы Коста в Петербургской академии художеств.
Кроме того, некоторое количество документов по Коста содержится и в Государственном архиве Северной Осетии. Следует отметить, что наиболее богатый материал, относящийся к Коста, сосредоточен в Научном архиве СОИГСИ. Здесь хранятся подлинники его произведений, письма к друзьям, знакомым, воспоминания родных, друзей, однокашников и знакомых Коста, а также другие сведения.
Что самое трудное было в моей работе? Я собрала большой материал о Коста, поэтому самым трудным было найти общую канву изложения, систематизировать и собрать воедино всю имеющуюся у меня информацию о жизни и деятельности поэта с последующим четким и логическим изложением. На это ушли годы, ведь я собирала материалы и писала статьи о Коста в течение 30 лет. Таким образом, книга представляет собой результат многолетних поисков и исследований.
— Какие новые грани личности Коста Вы открыли для себя и читателя в процессе работы над книгой?
— Самое удивительное, что Коста каждый раз открывается заново. Разумеется, работая над своей книгой, я не забывала, что о нем написано множество различных книг, монографий и статей, которые почти все были прочитаны мной. Однако результаты многолетней работы в архивах дают мне основание полагать, что книга о Коста Хетагурове за моим авторством не будет копией других книг, посвященных изучению жизни и творчества великого поэта.
Она содержит сведения, которые до сих пор были малоизвестны, частью замалчивались, а то и были истолкованы необъективно, что приводило к искажению ряда фактов. В качестве примера можно привести роль Пора Джиоева, цензурировавшего сборник Коста «Ирон фæндыр». Чаще всего исследователи не уделяли должного внимания его заслугам. Между тем, он был очень образованным человеком, первым рецензентом книги «Ирон фæндыр». «Ирон фæндыр» издавал Баев Гаппо, а рецензировал Пора, будучи его другом. Поэтому я постаралась детальнее осветить его роль, а также ситуацию, связанную с изданием сборника «Ирон фæндыр». В те времена книги так просто не издавались. Надо было обратиться в цензурный кабинет, где должны были дать разрешение на издание книги. А цензурный кабинет находился в Тбилиси. Книга печаталась очень трудно, потому что у Коста было много врагов и среди них, в первую очередь начальник Терской области генерал С.В. Каханов. Как правило, честных людей, борющихся за развитие своего этноса, никогда не любят. Так было во все времена. Но зато Коста любили простые люди, в каждом доме читали и знали его стихи.
Есть и другие стороны биографии поэта, которые недостаточно освещались исследователями. В частности, это касается места и роли Анны Поповой в жизни поэта. Известный ученый Генри Кусов как-то точно отметил, что «Коста и Анна Попова — ненаписанные страницы первого серьёзного любовного увлечения молодого осетинского художника и поэта».
Зачастую авторы монографий и статей о жизни Коста относят все, что он посвящал Анне Поповой другой, Анне — Цаликовой. В своей книге каждой любви поэта, каждой Анне я нашла свое место.
Помимо этого, я постаралась обстоятельно подойти к изучению детского периода жизни поэта. О детстве Коста писалось очень мало и не всегда точно. К примеру, очень часто можно прочитать, что Коста остался сиротой в возрасте двух лет. На самом деле Коста остался сиротой, будучи грудным ребенком. Мать после родов очень тяжело болела и вскоре умерла.
В целом, конечно же, думаю, что сказала новое слово в коставедении по целому ряду тем, затронутых в моей книге, читатели смогут ознакомиться со многими, прежде неизученными фактами биографии поэта. Убеждена, что обнаружение и предание гласности даже одного, дотоле неизвестного факта, связанного с именем великого поэта, является делом первостепенной важности и большого научного значения.
— Для каждого поколения осетин Коста занимает свое особое место, при этом его деятельность и творчество в каждую эпоху воспринимается под новым ракурсом, становясь только актуальнее. В чем секрет «вневременности» Коста, с Вашей точки зрения? И в этой связи, какую роль Коста и его деятельность сыграли в национальной самоидентификации осетин?
— Коста назван символом осетинской нации. Его многогранный гений актуален во все времена. Он всегда будет удивлять и блистать новыми гранями. О нем еще будут писать и писать, потому что творчество гения по-прежнему востребовано и созвучно душе каждого осетина. И это не случайно, ведь он был распространителем того, что мы называем «ирондзинад». При этом, развивая своим творчеством и общественной деятельностью национальное самосознание, он не переходил на какие-то националистические мотивы, которые мы наблюдали у некоторых соседних народов. Равного Коста в Осетии не было, хотя после него пошла целая плеяда талантливых деятелей литературы, искусства и науки.
Будущим поколениям еще предстоит внести свою лепту в изучение его наследия и постижение значения его личности.
— Говоря о роли Коста в истории Осетии и современности, нельзя пройти мимо такого актуального вопроса, как развитие осетинского языка, укрепления его позиций. Ваша оценка ситуации в этом вопросе, насколько предпринимаемые меры эффективны и что со своей стороны Вы можете предложить для достижения необходимого для всех нас результата?
— Отношение к осетинскому языку в прошлые времена нельзя сравнить с сегодняшним положением. Тогда осетинский язык находился в положении второстепенного. В школьных программах ему уделялось всего 1-2 часа в неделю, то есть в несколько раз меньше, чем грузинскому.
Сегодня же осетинский язык в Южной Осетии находится в несравненно лучшем положении.
Вместе с тем, для того, чтобы наш родной язык развивался и укреплялся в дальнейшем, прежде всего необходимо в семьях с самых малых лет разговаривать на осетинском языке, к этому в свое время призывал нас и великий осетин Васо Абаев.
А. Гергаулова
↑ Наверх
