Администрация Президента
Республики Южная Осетия

Международный день парламентаризма отмечается 30 июня. Праздник был учрежден в 2018 году Генассамблеей ООН, его инициаторами выступили Межпарламентская Ассамблея государств-участников СНГ и Межпарламентский союз.

О том, какую роль должен играть парламент в жизни государства, как вернуть югоосетинскому парламенту роль одного из первостепенных органов власти и парламентской дипломатии, Sputnik поговорил с депутатом первого созыва, ныне государственным советником президента Вячеславом Гобозовым.

– Какие шаги, по вашему мнению, сыграли наиболее важную роль в развитии югоосетинского парламентаризма?

– Безусловно, в первую очередь, это национальные традиции, обычаи и менталитет. Потому что если мы говорим о парламентаризме, как принципе коллективного решения проблем, стоящих перед обществом, то этот принцип уходит в глубокую древность. Ныхасы – это действительно красноречивый пример того, что элементы парламентаризма соответствуют национальному менталитету нашего народа. И соответственно, когда образовывалось наше государство, именно первый парламент Южной Осетии сыграл в этом определяющую роль.

Можно сказать, что именно парламентаризм в большей степени был основой, на которой создавалось Государство Алания – Республика Южная Осетия. Поэтому его значение для нашей жизни переоценить просто невозможно.

– Какую роль парламент должен и может играть в укреплении фактора государственной стабильности?

– Это действительно очень хороший и правильный вопрос, потому что у нас произошла определенная трансформация парламентаризма и, кстати говоря, не в самую лучшую сторону, к сожалению. Потому что если Верховный совет был реальной властной структурой, реальной властью, определял и стратегические, и основополагающие моменты политического развития нашего государства, то потом, к сожалению, роль парламента стала уменьшаться, особенно с введением президентской формы правления. Причем дело даже не в президентской форме правления, если бы она была достаточно сбалансированной, то еще можно было бы говорить о каком-то стабилизирующем факторе. Но вот тот вариант суперпрезидентской формы управления, суперпрезидентской монархии, о которой я часто говорю, конечно, отразилась не лучшим образом, фактически отодвинув парламент даже не на вторую роль, а сделала его чуть ли не второстепенным органом.

И это, к сожалению, ничего хорошего нам не принесло – многочисленные постоянные кризисы, которые мы испытываем, особенно во время предвыборных периодов, наглядное этому доказательство. Поэтому, мне кажется, сегодня надо очень внимательно проанализировать ситуацию, взаимоотношения властей, механизм взаимоотношений, которые у нас существуют между различными ветвями власти, и наметить пути усовершенствования этих механизмов, чтобы они работали максимально эффективно. Сегодня они абсолютно неэффективны.

И один из таких путей, я в этом уверен, это возвращение парламенту его роли одного из первостепенных органов власти, в том числе органа, который не просто является законодательным, но и как представительный орган должен влиять на формирование исполнительной власти совместно с президентом, естественно, как главой государства.

Сегодня часто говорят, что надо отдать часть полномочий парламенту и так далее. Я, честно говоря, вот против таких не подкрепленных ничем заявлений, потому что механизм взаимоотношений ветвей власти – это многосторонний механизм, и здесь недостаточно сказать: «Давайте отдадим вот такие полномочия какой-то ветви власти, а такие-то полномочия не отдадим». Надо проанализировать и понять, что этот процесс должен быть двусторонним, то есть какие-то, может быть, избыточные полномочия одной ветви власти или нелогичные для нее полномочия надо давать другой и, наоборот, у другой забирать, скажем, тоже нелогичные, несвойственные полномочия. Поэтому здесь надо очень внимательно проанализировать, но основным принципиальным моментом здесь должно быть то, что в обязательном порядке результаты парламентских выборов должны учитываться при формировании органов исполнительной власти, начиная с правительства и кончая другими ведомствами. Вот тогда парламент начнет возвращать себе статус одного из первостепенных органов власти.

На меня очень многие обижаются, когда я говорю, что на сегодняшний день парламент у нас второстепенный орган власти, но, к сожалению, это факт. Это факт, который мне очень не нравится, и я говорю об этом именно потому, чтобы мы поняли это и наметили пути возвращения парламенту той роли, которую он заслуживает, как представительный и как законодательный орган власти, и как одна из ветвей власти, развитие которой необходимо для развития государства в целом.

– Президент Алан Гаглоев не раз повторял, что готов делиться с парламентом полномочиями и разделять ответственность. Может ли это как раз говорить о том, что роль парламента в республике возрастает? Как считаете вы?

– Да, я хочу особо подчеркнуть один момент – у нас очень многие кандидаты в президенты говорили о том, что надо передать часть полномочий парламенту, надо разгрузить президентскую ветвь власти, избавив ее от избыточных полномочий. Но чаще всего они забывали о своих предвыборных заявлениях и обещаниях на второй день после инаугурации. Президент Гаглоев в этом плане, конечно, исключение, потому что уже после выборов и недавно в своем послании он опять четко обозначил этот вектор развития, то есть продемонстрировал понимание того, что действительно необходимо сбалансировать взаимоотношения властей, потому что это нужно для нормального развития государства.

И такая работа идет. Это не просто какие-то слова, не подкрепленные ничем. Ведется работа над восстановлением деятельности комиссии по совершенствованию конституционного законодательства. То есть все поручения, которые президентом даны, они сейчас в работе, они будут выполняться, в том числе предложения по обновлению, по усовершенствованию механизмов взаимоотношений власти и повышению роли парламента. И это очень положительный фактор на сегодняшний день.

– Вячеслав Федорович, вы были в составе первого созыва парламента и впоследствии, наверняка, наблюдали за деятельностью законодательного органа власти. Как развивалась эта ветвь власти и что, в первую очередь, отличает тот созыв парламента от действующего?

– Первый созыв парламента отличает, в первую очередь, то, что эти выборы проходили в достаточно экстремальных условиях, в условиях, когда еще не было ясно, что будет дальше. Очень многие люди не пошли в парламент, просто опасаясь за свое будущее. Туда шли люди, которые понимали, чем они рискуют, и понимали важность и необходимость этого шага. Понимали все то, что может последовать, потому что после каждого нашего шага на нас в Грузии заводились уголовные дела. Я уверен, что они и сегодня там есть, и когда у них (в Грузии) будет возможность, они вспомнят об этом. Поэтому в первый парламент шли люди, которые понимали, чем им это может грозить.

Чем он отличается от сегодняшнего? В первую очередь тем, что он был реальным органом власти, вся власть была сосредоточена именно в руках Верховного совета Республики Южная Осетия. И поэтому, я это очень часто подчеркиваю, выборы депутатов первого парламента были намного более ответственными. Избиратели подходили к ним намного более ответственно, чем, например, к выборам депутатов нынешнего парламента, предыдущего парламента.

Потому что, опять же, сказывается фактор отношения к парламенту, как не к самому основному органу власти. Например, президентские выборы у нас идут со всем накалом, то есть избиратель очень ответственно подходит к выбору кандидатуры. На парламентских выборах этого, к сожалению, нет, потому что нет понимания того, что этот орган власти может реально влиять на развитие республики.

Вот когда мы вернем ему этот статус реального органа власти, тогда и парламентские выборы будут столь же ответственными, какими бывают президентские выборы.

– Сегодня можно услышать, что парламентская дипломатия становится все более востребованным и перспективным форматом взаимодействия. Каковы, на ваш взгляд, возможности и механизмы парламентской дипломатии и может ли она быть эффективнее официальной?

– Парламентская дипломатия, действительно, очень эффективный инструмент, особенно в тех случаях, когда нет возможности предпринять какие-то свои шаги к сотрудничеству на уровне других органов государственной власти. Парламентская дипломатия хороша еще и тем, что она достаточно гибка в своих форматах.

То есть, когда мы говорим об исполнительной власти, когда мы говорим о главе государства, здесь очень много ограничений, вопросов и элементов, которые мешают, скажем, установлению каких-то официальных отношений.

В случае с парламентом эти форматы гибче, там и межпартийное сотрудничество, сотрудничество между какими-то парламентскими структурами, сотрудничество на уровне гражданского общества. В этом плане межпарламентское взаимодействие, конечно, гораздо более возможно и, кстати говоря, не менее эффективно, чем другие виды взаимодействия. Поэтому, безусловно, его надо развивать, им надо заниматься, причем заниматься серьезно на всех площадках, где есть возможность озвучивать свою позицию через парламентские структуры.

Sputnik Южная Осетия