Военный обозреватель Виктор Литовкин — о шансе, который был дан Грузии в 1992 году
Картина эта до сих пор стоит у меня перед глазами.
Поздняя весна 1992 года. С гор, окружающих Цхинвали, грузинские танки под командованием генерала Тенгиза Китовани ведут прицельный огонь по городу. По театру русской драмы, по горсовету, по больницам, школам и кладбищам, по жилым домам. Пожарные машины не успевают от одного горящего дома к другому. Ужас и боль. Из подвалов, из-под стен разрушенных зданий крики и стон умирающих людей — детей, женщин, стариков… Точно так было в этом городе и в августе 2008-го, только уже без Китовани.
Заместитель министра обороны России генерал-полковник Георгий Кондратьев, находившийся в то время в столице Южной Осетии, вызвал к себе командира 292-го вертолетного полка.
— Поднимай «вертушки»!
— Мне запрещено, товарищ заместитель министра, вмешиваться в конфликт.
— Поднимай «вертушки», мать-перемать, я приказываю, — закричал Кондратьев и добавил еще несколько слов, которые в печати употреблять не принято. Те, кто знает генерала, догадываются, о чем я говорю.
Эскадрилья Ми-24 ушла к горам, нависающим над Цхинвалом. Несколько залпов НУРСов (неуправляемых реактивных снарядов) заставили заткнуться танки Китовани. Хотя и ненадолго.
А перед этим с бойцами дивизии внутренних войск имени Дзержинского мы ездили по осетинским селам, пострадавшим от грузинских бандитов. Армии как таковой тогда у Тбилиси не было. Руководство страны выпустило из тюрем уголовников, которые готовы были повоевать против несговорчивых осетин и абхазов, а заодно и поживиться захваченным имуществом, просто пограбить. Их возглавили некоторое количество офицеров, присягнувших правительству Гамсахурдии, а затем и Шеварднадзе. Но методы ведения боевых действий у этой «армии» были и оставались бандитскими. Никогда не забыть мне расстрелянных собак, валяющихся во дворах обуглившихся остовов осетинских домов, перебитых кур и индюков, втоптанных в землю помидорных и огуречных грядок, а еще почти столетней старухи в одном из сел, которая вышла к нам с замотанной платком рукой. Оказалось, пришлые вояки хотели снять у нее с пальца дорогое фамильное кольцо, но распухшие от возраста суставы не позволяли это сделать. Тогда какой-то урод вытащил кинжал и отсек ее палец вместе с неподдающейся драгоценностью.
А какие запахи стояли в этих селах от сгоревших домов и подвалов, где хранились заготовленные на зиму фрукты и овощи?! Брошенная в дверь граната превращала эти запасы в никому больше не нужные джемы с яблочным, айвовым, сливовым запахом… Он, как и трупный запах неубранных, распухших на солнце убитых животных, не выветривался отсюда неделями. Интересно при этом, что местные жители из грузинских сел, которых в Южной Осетии было, пожалуй, не меньше, чем осетинских, в отличие от Абхазии, не воспользовались ситуацией и не грабили своих осетинских соседей. Как это произошло потом — в августе 2008 года. И потому беженцев из Южной Осетии, опять же в отличие от Абхазии, в 1992 году не было. Они появятся после пятидневной войны, развязанной Саакашвили.
Помню еще, как поздно ночью в санатории поселка Джава, где разместили батальон дивизии Дзержинского, местные осетины устроили застолье, приветствуя своих освободителей. Тост произносил высокий крутоплечий мужчина, а сосед за столом шептал мне на ухо, что тот, уходя в ополчение, оставил своему пятнадцатилетнему сыну пистолет и гранаты. Наказал защищать мать и сестер от бандитов до последнего патрона. А когда они закончатся, взорвать себя и их, но не допустить надругательства над честью семьи. У меня до сих пор не уходит из головы эта история.
24 июня 1992 года в Дагомысе, в одном из районов Сочи, президент России Борис Ельцин и председатель Государственного совета Грузии Эдуард Шеварднадзе подписали соглашение о принципах урегулирования конфликта между Грузией и Южной Осетией. По нему была создана Смешанная контрольная комиссия из представителей четырех сторон — Грузии, России, Южной Осетии и Северной Осетии для урегулирования разногласий между Тбилиси и Цхинвалом, который местные жители теперь называли только так. На административную границу между Южной Осетией (Тбилиси называл ее не автономной республикой, как в советские времена, а Цхинвальским районом) и непосредственно Грузией, ее Горийским районом, вводились миротворческие батальоны. По одному от каждой стороны — грузинский, российский и осетинский. Кроме того, в Цхинвале размещалась Миссия наблюдателей ОБСЕ. Москва не признавала независимости Южной Осетии, настаивая на территориальной целостности Республики Грузия.
Ни правительство Шеварднадзе, ни грузинские власти под руководством Саакашвили не смогли, а точнее не захотели, воспользоваться этим шансом, складывающейся благоприятной ситуацией и предпринять все меры для того, чтобы помириться с народом Южной Осетии, компенсировать ему те утраты, которые он понес за время гражданской войны, изменить свою националистическую риторику, показать всем и доказать, что осетины бывшей автономной республики будут жить также здорово, в семье равноправных народов, как это было до развала Советского Союза. Вместо этого в головы грузинского населения с опорой на псевдонаучные и псевдоисторические изыскания вдалбливалась идиотская мысль, что осетины на территории Грузии только квартиранты, которые должны освободить чужую для них землю и отправиться восвояси. Куда и зачем, не объяснялось. Почему так делалось, почему вопреки сближению братских народов, создавалось всё возможное и невозможное для их разъединения и более того даже для подогревания вражды? Для меня всё это загадка до сих пор. Может быть причина в том, что высокомерное пренебрежение интересами других народов и национальностей в Грузии времен Гамсахурдии, Шеварднадзе и Саакашвили брало верх над мудростью, дальновидностью и здравым смыслом? Не берусь судить. Но все знают, к чему это привело.
8 августа 2008 года навсегда изменило карту Грузии. Вероломная агрессия грузинских войск против Южной Осетии, практически по тому же самому сценарию, как и в 1992 году, против российских миротворцев и жителей Цхинвала, пять дней кровопролитной войны в защиту жизней югоосетинского народа — его женщин, детей, стариков — закончились оглушительным поражением саакашвилевского режима и тех заокеанских сил, которые науськивали тбилисских авантюристов на чудовищное преступление против мира и человечности.
Мировое сообщество в лице Совета Европы, ОБСЕ, Парламентской ассамблеи ЕС, Совета безопасности ООН и прочих институтов до сих пор не дали четкой правовой оценки событиям 08.08.08. Но действие Дагомысского соглашения теперь уже потеряло всякий смысл. Россия признала независимость Южной Осетии, заключила с ней договор о дружбе и взаимной помощи. На территории Цхинвала и его окрестностей размещена российская военная база, которая вместе с подразделениями югоосетинской армии является гарантом мира и стабильности в этом регионе Закавказья. И так уже будет всегда.
А вопрос — какой вывод и урок из ситуации в Южной Осетии сделали авантюристы вроде Саакашвили и его «друзей», к примеру, на Украине, — до сих пор остается открытым.
↑ Наверх
