Сегодня этот внеплановый брифинг будет посвящён не только ситуации вокруг урегулирования сирийского конфликта или действиям, предпринимаемым на земле и в воздухе для противодействия «Исламскому государству» («ИГ»). Обозначу тему, как «антироссийская кампания, развёрнутая в СМИ в связи с началом российского военного противостояния «ИГ» по просьбе официального Дамаска».

После старта военной части антитеррористической операции российских ВКС в Сирии, которая была начата по просьбе официального правительства этой страны, мировые СМИ развернули мощную антироссийскую информационную кампанию против якобы неправомерных, нелогичных, непонятных действий России в САР. Мы читали различные обвинения, в том числе о преследовании собственных, исключительно российских интересов в регионе, которые прикрываются якобы борьбой с «ИГ» и другими террористическими группировками. Буквально в первые часы нас также успели обвинить в гибели мирного населения, включая детей.

Схема происходящего сейчас в западных СМИ, очень проста. Вы можете ежедневно проверять это сами. Сначала идут высказывания официальных лиц, как правило, тех стран, которые до сих пор по каким-то причинам не понимают, в чем заключается последовательность и логичность политики России на данном направлении. Эти заявления задают тон многочисленным репортажам и публикациям, снабжаются комментариями со ссылками на мнение различных неподтверждённых, неофициальных, неназванных источников. Основное содержание этих высказываний в том, что задача России – уничтожение «умеренной оппозиции» (именно так говорится) в регионе. Как правило, всё это иллюстрируется фотографиями, являющимися архивными или вообще не относящимися к данной ситуации, региону и отрезку времени, подкрепляется видеоматериалами, которые на поверку также оказываются не относящимися к данной ситуации. Могу сказать без преувеличения, что на сегодняшний день практически любое западное СМИ использует подобную тактику работы.

Хотела бы остановиться на конкретных примерах и показать то, о чём мы говорим, чтобы вы не просто услышали, но, возможно, узнали в этих репортажах СМИ, которые Вы представляете. Потом мы с вами подумаем, как сделать так, чтобы подобное больше не повторялось.

Не так давно (2 октября) в «Форин Полиси», достаточно солидном и часто цитируемом издании, была опубликована статья Р.Стэндиша (переведена на русский язык и находится в широком доступе, опубликована на портале www.openrussia.org/post/view/9893). В статье говорится, что под российскими авиаударами оказалась «Армия завоевания» – альянс повстанческих группировок, враждебных «Исламскому государству». Автор ссылается на данные базирующейся в Великобритании организации –«Сирийского наблюдательного пункта по правам человека». Процитирую автора: «В пятницу Россия объявила, что нанесла удары по лагерям в окрестностях лагерей в Ракке, но есть мнение, что она бомбила районы, находящиеся под контролем различных повстанческих групп». Если мы говорим о серьёзной журналистике, которая не обслуживает чьи-то интересы, которая должна говорить о проблемах, рассказывать о том, что творится «на земле», то как можно оперировать данными с вводными словами «есть мнение»? Чьё мнение? Если вы серьёзные журналисты, те самые, на которых потом ссылаются в своих докладах эксперты ООН, представители официальных структур, то приведите факты, фотографии, конкретные данные «с земли». Что это за вводные слова «есть мнение», когда речь идёт о жертвах и людях?

У подобных публикаций есть абсолютно чёткая и не могу сказать, что «срежиссированная», но подготовленная почва. Так, Министр иностранных дел Великобритании Ф.Хаммонд расценивает участие России в сирийском конфликте «как небольшой образец классического российского асимметричного способа ведения войны». Мы говорим о серьёзной политике, мы много лет говорим о борьбе с действительно всемирным злом. Как можно использовать подобные обороты, когда речь идёт о заявлениях официального представителя руководства страны?

Свою оценку происходящему в Сирии дал и британский Премьер-министр Д.Кэмерон, который высказался о российской антитеррористической операции в Сирии, как об «ошибке». Речь идёт не просто о политической оценке, а о реакции международного сообщества на наши конкретные усилия по борьбе с международным терроризмом. Если это ошибка, то в чём она заключается? Таким образом, формируется общественное мнение. Люди, сидящие у экранов на своих кухнях, верят тем, кто говорит, и тому, что это ошибка. В таком случае необходимо подкреплять слова конкретными материалами, фактурой – ведь лидеры государств несут ответственность за свои слова, от них зависят судьбы людей. По словам Д.Кэмерона, Россия «поддерживает мясника Асада, что является ужасной ошибкой для них и для мира. Это приведёт к дестабилизации региона. Большинство российских авиаударов пришлись на районы Сирии, которые контролируются не «Исламским государством», а другими оппонентами режима». И это заявляет руководитель государства, снова позволяя себе эмоциональные оценки и позволяя называть действия «ошибкой» без предъявления конкретной фактуры.

В схожем ключе реагирует и Министр обороны США Э.Картер. Высокопоставленный руководитель американского силового ведомства в своём описании действий России использует слова «возможно, наверное, кажется». Речь идёт не о Министре культуры, спорта или туризма, а о Министре обороны.

Хочу напомнить, у России с США наконец был восстановлен канал общения по линии оборонных ведомств двух стран. Если «возможно, наверное, и кажется», то всегда можно взять трубку и проверить, чтобы развеять свои сомнения и выносить на публику уже точные, чёткие оценки. Если после этих телефонных разговоров, которые в любой момент могут быть проведены по просьбе американской стороны, вас по-прежнему будет что-то тревожить, тогда можно об этом говорить, но сначала стоит уточнить у нас.

Россию можно много критиковать за неоткрытость, непрозрачность в последние годы, но уровень открытости, демонстрируемый в последнее время Министерством обороны, особенно в отношении сирийского конфликта, беспрецедентный: проводятся регулярные брифинги, даются ответы на вопросы, предоставляется любая информация, фото- и видеоматериалы. Это только то, что касается публичной сферы работы с журналистами. Возможно, не все понимают, но мы открыты для контактов по военной линии для экспертов наших стран. Если есть какие-то озабоченности, мы готовы на них отвечать. Зачем идти на пресс-конференции, брифинги и говорить «возможно, кажется, наверное», когда можно снять трубку и позвонить российским коллегам, которые развеют все озабоченности. Естественно, после подобных заявлений мировые СМИ выходят с соответствующими заголовками, утверждая, что истинные цели России в Сирии – отнюдь не «Исламское государство».

Во время сессии ГА ООН я была в составе российской делегации в Нью-Йорке. На следующий день после решения России об оказании содействия Правительству САР в борьбе с «ИГ» я смотрела новости. Все американские и канадские телеканалы вышли с сюжетами на эту тему. «Запевка» этих сюжетов была в бегущей строке или в наложенном на экран тексте: «Каковы истинные цели России в регионе?», «Каковы цели России в Сирии?», «Правда ли Россия борется с «ИГ»?». Это и есть формирование общественного мнения. Где здесь объективность и поле для той самой координации и содействия, о которых мы говорим? Мы призывали к сотрудничеству и взаимодействию. Но сразу был вынесен однозначный приговор: «Цели России в Сирии отнюдь не те, о которых она заявляет публично».

На днях Пресс-секретарь Белого дома Дж.Эрнест заявил, что США по-прежнему убеждены, что военные самолёты России в САР наносят удары в основном по территориям, занимаемым подразделениями сирийской оппозиции, а не «Исламским государством». Дж.Эрнест сказал, что он видел некоторые сообщения о том, что была по меньшей мере пара ударов в последние дни, которые Россия нанесла по территории, которая находится под контролем «ИГ»; но пока никаких признаков того, что Россия поменяла свою стратегию в сторону того, чтобы более эффективно сосредоточиться на борьбе с «ИГ». Они концентрируют свои усилия на территории, которую удерживают оппоненты режима Б.Асада, в числе которых могут быть некоторые экстремисты — сказал пресс-секретарь.

Трагедия, о которой я скажу, произошло не год и не два назад, но, думаю, человеческая память способна удерживать события четырнадцатилетней давности – о терактах 11 сентября 2001 года, когда мы восприняли боль США, как свою, прекрасно понимая, что такое терроризм. Когда Вашингтон объявил, что это вызов национальной безопасности, удар по США, Россия во всём оказала американцам поддержку – в СБ ООН, предоставила помощь в борьбе с террористами, не задавая вопросы, плохими или не совсем плохими они являются. Если человек ведёт террористическую деятельность, взрывает дом и убивает ребёнка – он террорист.

Хотела бы напомнить (может, проблема заключается и в этом), что до сих пор международное сообщество не выработало единого термина в отношении терроризма. В каждой стране существует своё национальное законодательство, регулирующее эту сферу – мы всё прекрасно понимаем. Но разве это должно помешать нам в борьбе с террористической угрозой? Мешало ли это России поддержать другие страны в их борьбе с терроризмом?

Для нас международный терроризм — это действительно вопрос национальной безопасности. Мы пережили это, знаем, что это такое и не хотим, чтобы в нашей стране вновь повторилась уже пережитая история с международным терроризмом. Это слишком больно для нас. Мы рассчитываем на понимание.

Еще один момент, о котором не могу не сказать. В подтверждение общей концепции. Многие СМИ уверяют, что Россия бомбит цели возле городов Хама, Хомс, Растан, Идлиб и многих других, где, как утверждают журналисты, а также официальные лица, «террористы даже не появлялись», а прицел наведен против «умеренной оппозиции» и гражданского населения. Например, «Би-Би-Си» со ссылкой на «АФП» публикует схему географии ударов ВКС России по сирийской территории.

Память не может быть настолько короткой. До начала российских бомбардировок те же самые СМИ наперебой говорили о наличии в этих районах позиций «Исламского государства». Например, в начале августа широко освещалось похищение боевиками «ИГ» 200 христиан в провинции Хомс. Это какая-та другая провинция Хомс? Их много в Сирии? Или это лицемерие, если с начала говорят о том, что боевики похищают 200 христиан в провинции Хомс, а потом, буквально, через полтора месяца утверждают, что в Хомсе нет подразделений «ИГ», и задается вопрос, кого же там бомбит Россия.

Информация о захвате 200 христиан не осталась незамеченной со стороны наших американских коллег и была активнейшим образом поддержана и раскручена Госдепартаментом США, выступившим с резким осуждением практики взятия заложников. Разве не террористы берут в заложники? Или это какие-то «хорошие» террористы, которые в августе были «хорошими», а теперь стали, наверное, «очень хорошими»? Это какая-та болезненная логика.

Около недели назад западные СМИ подробно описывали казнь боевиками «ИГ» семерых мужчин в г.Растан за нетрадиционную ориентацию. А потом нас спрашивают, кого вы бомбите.

29 июля американцы нанесли воздушный удар в районе г.Идлиб по тактическому подразделению «ИГ», о чем ими было незамедлительно заявлено в очередном отчете о деятельности коалиции по уничтожению «Исламского государства» на территории Сирии и Ирака.

Отдельная история – использование фото и видеоматериалов в СМИ и, к сожалению, уже официальными структурами.

В первый же день операции было рассказано, что в результате российских военных действий погиб лидер умеренной оппозиции. Когда журналист готовит материал, неважно, откуда к нему пришла эта информация. Но при нынешнем развитии средств массовых коммуникаций информации вы можете за пять минут проверить, что ранее говорилось на эту тему, а ранее в СМИ сообщалось, что этот человек еще в январе 2014 г. был захвачен в плен «ИГ», а в других СМИ – что летом 2015 г. он уже погиб.

В целях соблюдения объективности, если у вас нет других источников проверки информации, или по каким-то причинам не можете дозвониться до МИД России, Министерства обороны Российской Федерации, наберитесь мужества и напишите на страницах ваших газет и журналов, что есть альтернативная опубликованная информация, как в данном случае, что человек уже давно погиб. Этого не делается. Я могу вам даже сказать почему. «На полях» Генеральной Ассамблеи ООН у нас прошло очень много встреч и переговоров с нашими коллегами (кто-то выражал поддержку действиям России, кто-то уточнял какие-то вопросы). Но было несколько встреч, когда наши коллеги говорили практически под копирку такую фразу: «Perception is more important than reality» – «восприятие важнее реальности». То, что сейчас происходит это и есть формирование этого восприятия, которое важнее реальности, а реальность – это борьба с «ИГ». А те примеры, о которых я сказала, служат именно формированию восприятия, которое, к сожалению, может стать новой реальностью, в которую поверят. Она будет отличаться от настоящей реальности, которая «на земле» угрожает нам всем.

Отдельная тема – обвинение российских ВКС в гибели гражданских лиц, и что совсем низко – детей. Представленные на слайдах фотографии были сделаны за несколько дней до начала российской операции. Очень часто используются фотографии разбомбленных городов без указаний, что это за город, когда она была сделана, координаты этого места. Просто говорится, что «Россия нанесла бомбовые удары, люди в страхе разбегаются, мальчик несет хлеб семье, которая скрывается от российских бомбежек». Это и есть пропаганда «чистой воды». Если вы показываете мальчика, который несет хлеб семье, которая скрывается от российских бомбежек, тогда покажите мальчика, чьих родителей обезглавили игиловцы, против которых сейчас в регионе действуют наши военные. Раз мы говорим о серьезной журналистике, надо уже переставать быть пропагандистами и ведомыми, потому что вы формируете новую реальность и превращаете искаженное восприятие в реальность.

Примеров очень много. Хотелось бы еще раз напомнить, что практически почасовые отчеты о том, что делают российские ВКС на территории Сирии, публикуются на официальном сайте Министерства обороны Российской Федерации. Минобороны России открыто и отвечает на любые поступающие вопросы. То же самое относится и к Министерству иностранных дел России.

Не думаю, что здесь необходимо напоминать ссылки сайта Минобороны России – уверена, что это всем известно. Единственное, о чем я хотела бы вас попросить, пользоваться этой информацией. Я не говорю о том, что вы должны ее принимать или соглашаться, но, в конце концов, в качестве альтернативного источника информации ее необходимо использовать.

Мы практически ежедневно читаем брифинги Госдепартамента США, в которых высказываются какие-то абсурдные обвинения, в частности, в отсутствии желания России присоединяться к международной коалиции, причем это повторяется практически ежедневно. Мы неоднократно говорили о том, что мы не против вместе бороться с «ИГ», но мы не можем присоединиться с коалиции на тех условиях, на которых она существует, потому что они не соответствуют нормам международного права. Это было четко и ясно объяснено. Мы даже приводили пример: то, как действует международная коалиция на территории Ирака, абсолютно законно, потому что это происходит с согласия Багдада. Если коалиция предпримет такие же шаги в отношении Сирии, это тоже будет законно, и у нас не будет оснований не видеть легитимности действий международной коалиции. Почему-то наши аргументы не слышат и каждый день повторяют, что мы от чего-то отказываемся. Мы отказываемся только от одного – от участия в незаконных операциях. Такая же позиция нами была занята более 10 лет назад, когда речь шла об антииракской компании. Мы оказались правы. Однозначный подход и здесь – мы не будем участвовать в том, что незаконно. Так как нет решения СБ ООН и нет согласия официального Дамаска, мы не можем принимать в этом участие. Зачем же каждый раз об этом повторять? Это значит, что у людей, которые живут в тех странах, где официальные лица постоянно об этом говорят, формируется определенная предвзятость в отношении России.

Сегодня в ходе интервью одной западной телевизионной компании меня спросили: «Как же так, неужели Россия направляет туда свои истребители, не боится дискоординации, того, что самолеты коалиции могут попасть в какой-то инцидент с российскими самолетами? Вы чувствуете свою ответственность?». Мы не просто чувствуем свою ответственность. Около двух месяцев назад Россия выступила с предложением о двутрековом решении сирийской проблемы. В первую очередь, это объединение усилий всех, кто борются с «ИГ», как «на земле», так и с воздуха, обмен информацией, разведданными. Второй трек – это активизация политического урегулирования на основе Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г. Конечно, мы это делали, осознавая ответственность и то, что могут возникать какие-то инциденты. Единственным рецептом против этого может быть координация усилий. Это предложение было сделано не кулуарно, не за закрытыми дверьми, а в том числе публично, но также и за столом переговоров, по дипломатическим каналам. Мы привлекли к нему внимание, говорили об этом. Как же сейчас можно говорить о том, что мы провоцируем какие-то инциденты?

Есть еще один момент. В ходе одного из интервью я спросила британского журналиста: «А Вы знаете, что именно ваша страна прекратила какие-либо контакты по военной линии с нашей страной»? Так в чем же безответственность России? Мы открыты для контактов и готовы отвечать на любые вопросы по дипломатическим и военно-дипломатическим каналам. Просто нужно снять трубку и позвонить, уточнить. Предложите свою формулу обмена информации – возможно, мы на нее согласимся. Вопрос заключается только в необходимости координации усилий. Невозможно, с одной стороны, отказаться от любых контактов, а с другой в то же самое время обвинять нас в том, что мы не координируем усилия.

В частности, представитель Госдепартамента США М.Тонер, заявил, что власти США считают, что нынешний «формат военной операции России в Сирии является в корне неверным». Это тем более странно, что сейчас у нас прошли контакты на высшем и высоком уровнях, встречались президенты наших стран, неоднократно на площадке Генассамблеи ООН общались руководители внешнеполитических ведомств России и США. Если это неверно, предложите свой вариант. Мы предлагаем свои варианты, открыты к диалогу, постоянно призываем к координации усилий.

В частности, г-н М.Тонер заявил, что к настоящему моменту в Вашингтоне не видят, чтобы российская сторона предпринимала действия в поддержку своих заявлений о желании бороться с группировкой «Исламское государство». Это означает не видеть и не слышать, то о чем мы говорим публично и по дипломатическим каналам, и служит одному – формированию общественного мнения. Каждый день повторяют, что Россия якобы пока не демонстрирует желание присоединиться к кампании, которую проводит коалиция. Повторю, мы сказали о своей позиции, которая заключается в том, что мы можем принять участие в законной операции, для которой есть определенные условия. Эта позиция основана не на нашем собственном видении ситуации, а на международном праве, о котором все так начали заботиться в последние несколько лет.

Еще один аспект, вызывающий не только удивление, но и непонимание, – это упреки, которые делаются в наш адрес относительно нежелания делиться информацией и т.д. Повторяю в тысячный раз: мы проводим контртеррористическую операцию по просьбе официального Дамаска; контртеррористические операции никогда не проводятся на трибунах брифингов и пресс-конференций; контртеррористическая операция призвана уничтожить террористов. Если есть какие-то вопросы по проведению подобных действий и операций, Российская Федерация открыта к подобным контактам с нашими зарубежными коллегами. Для этого есть каналы Министерства обороны России.

Из ответов на вопросы:

Вопрос: Вчера МИД Турции заявил о нарушении во второй раз российскими самолетами воздушного пространства Турции. На этот раз это был МИГ-29. Как Вы можете это прокомментировать?

Ответ: Заявление было опубликовано по линии Министерства обороны России. Наши коллеги будут готовы ответить на конкретные вопросы, если того заявления, которое они сделали, по Вашему мнению, недостаточно. Министерство обороны дало исчерпывающий комментарий на этот счет. Мы, по линии МИД, подтвердили, что в Министерство иностранных дел Турции был вызван Посол России в Анкаре. Это наша компетенция, и мы об этом сказали. Процитирую заявления турецкой стороны: «Кризиса в наших отношениях нет». Если судить по информации новостных агентств, Анкара считает произошедшее «исчерпанным». Но на данную минуту я оперирую только информацией агентств.

Вопрос: Речь идет о втором самолете. То, что Вы сказали, связано с СУ-30, инцидент с которым произошел в субботу, а я говорю о сегодняшнем происшествии с МИГ-29. МИД Турции еще раз вызвал Посла России в Анкаре.

Ответ: Если имеющегося комментария Вам недостаточно, по линии Министерства обороны России Вам будут даны дополнительные разъяснения.

Вопрос: Как Вы можете прокомментировать недавно появившуюся информацию на телеканале «Си-Эн-Эн» со ссылкой на источники Пентагона о том, что Россия может начать наземную операцию в Сирии?

Ответ: Это еще один тезис, который в последние дни активно муссируется. Делается это «низко», поскольку проводятся параллели с афганской кампанией. Все знают, насколько это тяжелая страница в нашей истории, и прекрасно понимают, что возврата к этому не будет никогда. Подобные заявления делаются на фоне полного забвения, неприятия и отказа от цитирования заявлений российского руководства, начиная от Президента, Министра обороны, Министра иностранных дел, Председателя Совета Федерации, о том, что о никакой наземной операции в Сирии речь не идет и не может идти. Все цитаты просто игнорируются, но каждый раз неназванные источники в Пентагоне начинают комментировать намерения Российской Федерации. Во-первых, если в Пентагоне есть какое-то мнение, будет по-честному говорить об этом публично. Во-вторых, есть возможность снять трубку и позвонить в Минобороны России – вам там все расскажут. В-третьих, если речь идет о серьезных медиа, а мы все-таки до сих пор не потеряли надежду видеть в «Си-Эн-Эн» именно серьезное СМИ, и вы говорите об источниках в Пентагоне, процитируйте представителей российского руководства, которые заявили, что ни о какой наземной операции речь не идет.

Вопрос: В Москве нашел газету «Moscow Times», где заголовок на первой странице гласит – «Russian Propaganda Cancel Syria». И об этом пишут в Москве! Как Вы это прокомментируете? Может, поэтому Запад и критикует вас, что Россия не может выразить свою позицию?

Ответ: Мне очень радостно, что Вы в Москве нашли альтернативное СМИ. Когда будут говорить, что в Москве нет альтернативного мнения, покажите им эту газету и скажите, что в российской прессе представлены все точки зрения.

Вопрос: Вчера представитель Украины в политической подгруппе заявил, что на завтра намечен телефонный разговор глав МИД «нормандской четверки». Действительно ли это так? Будет ли С.В.Лавров принимать в нем участие?

Ответ: У меня нет такой информации, и я не могу подтвердить, что такой телефонный разговор состоится. Если он будет запланирован, то мы вас об этом проинформируем.

Вопрос: Россия критиковала операцию западных государств за нанесение авиационных ударов по Сирии, мотивируя тем, что они не дадут результатов. Чем тогда отличается российская операция в Сирии? С.В.Лавров говорил, что российские удары направлены против «ИГ», «Джабхат ан-Нусра» и других террористических операций. Поскольку это военная операция, есть ли список этих группировок? Какие конкретно, по оценкам России, являются террористическими?

Ответ: Начнем с первого вопроса. Вопрос эффективности оставим военным экспертам, хотя, с другой стороны, мы говорили, что за год активных действий коалиции, позиции «ИГ» не уменьшились территориально, а количество преступлений выросло и увеличился их масштаб. Принципиальное отличие очень простое. Вы правильно сказали – если неэффективны удары с воздуха, зачем же Россия туда полетела? Мы устали об этом говорить. Может, мы как то не так об этом говорим?

Мы туда полетели, во-первых, по просьбе сирийского правительства, а самое главное, мы координируем наши действия с сирийской армией, которая «на земле» противодействует «Исламскому государству». Это ключевой момент. На наш взгляд, действия коалиции неэффективны именно поэтому. Невозможно «с воздуха» бороться с «ИГ», с ним нужно бороться только объединив усилия с теми, кто сражается «на земле». В Сирии это сирийская армия. Вот этот тезис мы пытаемся донести. Очень надеюсь, что если Вы сегодня меня процитируете, то, может, это, наконец, начнет доходить – мы за объединение и координацию усилий с сирийской армией. Мы видим со стороны западной коалиции именно нежелание координировать свои действия с Дамаском и сирийской армией, которая «на земле» воюет с «ИГ». Теперь действия сирийской армии будут подкреплены военными ударами «с воздуха». В этом и заключается принципиальное отличие. Мы уже год говорим об этом представителям коалиции. Если это вопрос гордыни, то переступите через нее (понятное дело, это сложно, если четыре года говорить о нежелании взаимодействовать). Но беда уже пришла и разрослась до невероятных размеров. Уже, наконец, можно понять, что пора действовать. Соедините ваши усилия с сирийской армией, и они дадут результат. Но они этого не делали. Пришлось полететь.

По поводу террористов и списка. Вы должны понимать, что террористические группировки очень подвижны. Есть, безусловно, такие террористические монстры, как «ИГ» и «Джабхат ан-Нусра», но есть и более мелкие. Например, в 2014 году США неоднократно наносили удары по группировке «Хорасан», и ни у кого это не вызывало вопросов. Но это не «Исламское государство» и не «Джабхат ан-Нусра». Я не знаю, входит ли эта группировка в списки американских террористических организаций? Но никто не задавался вопросом, почему они ее бомбили.

Помимо «ИГ» и «Джабхат ан-Нусры» существует большое количество террористических и экстремистских группировок, но они постоянно «мутируют». Это вопрос импорта и экспорта террористов, их подвижности – они постоянно то заключают союзы, то воюют друг с другом, то координируются, то переходят в другие лагеря. Еще раз процитирую С.В.Лаврова, который сказал: «Если они говорят как террористы, если они воюют как террористы, если они действуют как террористы, то это террористы». Здесь критерии четкие.

Вопрос: Какую позицию занимает Турция в сирийском конфликте? Какие у нее интересы, и кого она поддерживает?

Ответ: О своей позиции должна говорить Турция.

Вопрос: Сейчас российские ВКС участвуют в антитеррористической операции в Сирии. Есть мнение, что только «с воздуха» победить «Исламское государство» невозможно. Будут ли российские сухопутные войска в будущем участвовать в борьбе с «ИГ» в САР? Есть ли с российской стороны желание призвать к борьбе с «Исламским государством» больше стран, в том числе Китай?

Ответ: По поводу того, сколько стран должны участвовать в борьбе с «ИГ», это вопрос конкретно каждого государства, наскол

 

↑ Наверх