Одним из наиболее ярких проявлений скифской культуры являются памятники декоративно-прикладного искусства этого народа. В резьбе по кости, литье из бронзы, тиснению по золоту и серебру мастера неизменно воспроизводили фигуры или части тела животных. Выполнялись они в своеобразной художественной манере, получившей название скифского звериного стиля.
Скифское искусство было явлением одновременно социальным, духовным и эстетическим. Оно возникло в период усиления процессов классообразования в кочевнической среде. Удовлетворяя потребность воинской аристократии в богато отделанном оружии, роскошной конской сбруе и других престижных атрибутах, это, мифологическое по своему содержанию, искусство отражало мировоззрение всего общества. В зооморфном облике жителям степей представлялись божества, олицетворявшие космические силы и природные явления. Так, у многих первобытных народов солнце, поражавшее людей быстротой движения, мыслилось то в образе парящей в небе птицы, то в виде оленя с золотыми рогами. Предметы, орнаментированные изображениями зверей, считались магическими амулетами и оберегами, защищавшими их владельцев от несчастий и зла.
Олени, лоси, горные козлы, лежащие с поджатыми ногами, хищные птицы с распростертыми крыльями, хищники кошачьей породы, скорее всего пантеры, стоящие с опущенной вниз головой, словно вынюхивающие добычу, или же свернувшиеся кольцом, и, наконец, только головы, лапы и уши тех же животных и фантастических существ — грифонов. Перечисленными мотивами почти исчерпывается скифский сюжетный репертуар. Во всем сказывается следование традиции. Каноничны не только позы животных, даже отдельные детали передавались стандартными стилистическими приемами. У оленя, например, глаза условно обозначались кружками, уши имели листовидную форму, а рога преобразовывались в растительные завитки или заканчивались схематичными птичьими головками. Поза этого животного, традиционно воспроизводившегося с поджатыми к туловищу ногами, трактуется по-разному. Одни исследователи видят здесь изображение лежащего животного, другие — в «летящем галопе», а некоторые — в жертвенной позе.
Нельзя не отдать должное остроте взгляда древних художников, умевших, не копируя природу, верно передать сущность каждого зверя. Бросается в глаза полное пренебрежение к мелким анатомическим деталям, предельно упрощена моделировка форм тела крупными, резкими плоскостями. Одновременно с этим наблюдается подчеркивание и даже гиперболизация наиболее типичных черт, свойственных тому или иному виду животных. Замечательное композиционное чутье и чувство материала позволяли древним мастерам придавать любой утилитарной вещи облик того или иного зверя. Сохраняя жизненное правдоподобие, художник преследовал и чисто декоративные задачи, видоизменяя образ, или, иначе говоря, стилизуя его в соответствии с заданным пространством. Отсюда сознательное нарушение пропорций фигуры и орнаментальная разработка отдельных частей тела.
До сих пор одним из лучших памятников скифского искусства считается золотой олень из Костромского кургана. В этом произведении сконцентрированы главные особенности скифского художественного метода архаической поры. Компактность композиции, объемность форм, лаконизм и ясность рисунка, где нет ничего лишнего, и вместе с тем подчеркнутая орнаментальность рогов оленя придают удивительную выразительность и строгую красоту этому жизненно достоверному образу.
Уже в архаическую эпоху скифская знать для удовлетворения своего стремления к роскоши охотно пользовалась услугами не только своих соплеменников, но также ассирийцев, урартов, ионийских греков и других искуснейших мастеров древневосточного мира. Одни из них предпочитали делать для заказчиков изделия эклектичного восточно-скифского стиля, другие стремились строго следовать скифским канонам, а некоторые оформляли типично кочевнические вещи в традициях переднеазиатского искусства.
Заложенная в самой основе скифского искусства тенденция к декоративно-орнаментальной стилизации зооморфных изображений с течением времени нарастала и стала определяющей в произведениях V-IV вв. до н. э. В этот период скифский сюжетный репертуар обогащается новыми мотивами. Из искусства савроматского круга в Северное Причерноморье проникает образ волка, а от саков Южной Сибири — лося. Оригинальную композицию с этим мотивом демонстрирует бронзовая сбруйная пряжка из Журовского кургана в Приднепровье, которая составлена из двух безрогих лосиных головок, соприкасающихся ушами и мордами. Интересно, что аналогичным образом оформлена деревянная бляшка из Туэктинского кургана на Алтае, причем это изделие на сто с лишним лет древнее первого.
Среди традиционных мотивов звериного стиля по-прежнему одно из первых мест занимал образ оленя, являвшийся своего рода символом скифской эпохи. Этот мотив пользовался также большой популярностью среди местных меотских племен Прикубанья. Об этом свидетельствуют уздечные принадлежности из Елизаветинских и других курганов, выполненные в своеобразном меото-скифском стиле, в котором изначальная скифская основа соединилась с элементами греко-персидской и кобанской художественных систем.
В IV в. до н. э. и в Прикубанье, и в Северном Причерноморье общий тон задавали изысканно декоративные изделия, в которых орнаментальное начало доминировало над изобразительной основой. Фигуры зверей утратили прежнюю объемность, стали плоскими, а подчас и схематичными, рельеф сменился гравировкой. Порой уздечное украшение уподоблялось причудливому цветку из птичьих голов. Нередко изображения животных с трудом угадывались среди замысловатых завитков. Утратив благородную простоту зооморфных образов, звериный стиль обрел и нечто новое — изящество и ритмичность форм, оригинальность и нарядную орнаментальность композиций.
Людмила Галанина, кандидат исторических наук.
↑ Наверх
