Беслан. Первый сентябрьский день первого високосного года нового, двадцать первого века. Он навсегда останется в памяти людей всего мира как день начала одного из жесточайших преступлений в мировой истории против мирных жителей, против детей.
Настенные часы моего кабинета в редакции газеты «Жизнь Правобережья» показывают 9 часов 15 минут. Со стороны здания райотдела милиции раздаются два одиночных выстрела, на слух – из пистолета. Сначала не придаю значения этому: редко ли у нас палят в небо без всякого толку? Но когда застрекотали автоматы и послышались взрывы, мелькнула тревожная мысль: «Бандиты напали на райотдел милиции». Не зря же более двух недель здание так усиленно охраняется, даже улицу там перегородили, с двух сторон посты выставили.
С семи часов вечера до восьми утра даже птица не пролетела бы мимо: видимо, после атаки террористами зданий правоохранительных органов Ингушетии 22 августа этого года опасались нападения на объекты силовых структур и в других регионах Северного Кавказа.
Из-за автоматных очередей и частых взрывов казалось, что идет настоящий бой. Чем бы я, безоружный, помог в такой ситуации? Но какая-то сила заставила меня сорваться с рабочего места и побежать в сторону милицейского здания. Даже не закрыл дверь кабинета на ключ. Меня обогнали работники прокуратуры во главе с Аланом Батаговым. Они на ходу опоясывались табельным оружием.
Дальше у пересечения улицы Октябрьской и переулка Школьного – это рядом с милицией, никого не пускают: милиционеры успели выставить оцепление. Тут выясняется, что бандиты напали на первую школу.
Со стороны школы постоянно бьют автоматные очереди. Так и мерещится, что сотни неразборчивых пуль косят беззащитных детей и их родителей, которые пришли сюда на праздник. Наверное, такую же картину представляет вся масса людей, которая все растет и растет. Воздух сотрясают рыдания людей, охваченных страхом за своих детей, родных, знакомых. Женщины с окриками отчаяния бросаются на милиционеров и подоспевших омоновцев. Некоторым из них удается прорваться через оцепление и пробежать несколько шагов в сторону школы. Но ребята в милицейской форме догоняют их и буквально волоком возвращают обратно. Участок простреливается, но никакие пули не могут удержать обезумевших людей.
Примерно к 10 часам утра к месту чрезвычайного происшествия прибывают президент республики Дзасохов, министр внутренних дел Дзантиев, руководитель ФСБ республики Андреев и несколько полковников из республиканского МВД. У всех – растерянные лица. Такое впечатление, что никто из них не знает, что делать. У здания профтехучилища их окружают люди, надеясь услышать что-то утешительное. Дзантиев говорит, что примут все возможные меры для освобождения заложников. И – ничего конкретного. Но и эти слова вселяют в людей надежду на благополучный исход. Многие из них верят, что генералы и высшие республиканские чины найдут выход из положения. Никто и мысли не допускает, что могут быть какие-то трагические последствия.
Около одиннадцати часов дня в толпе появляются два запыхавшихся паренька-старшеклассника, которым, как выяснилось, в числе полутора десятков человек удалось спрятаться в котельной школы и потом убежать оттуда.
Люди окружают их плотным кольцом, пытаются выяснить, что творится в школе, и сколько там террористов. Мальчики не знают точного количества захватчиков. Один из них говорит, что видел двух бородатых мужчин в масках и с автоматами, а второй – четверых. Беглецы сообщают, что террористы не стреляют в людей, только палят в воздух, нагоняют страх. Всех, мол, загнали в спортивный зал и держат там.
Известие о том, что людей не убивают, немного успокаивает встревоженную судьбой родных и знакомых толпу. Но все понимают что два-четыре вооруженных человека не в состоянии захватить более тысячи человек, находившихся в большом школьном дворе. Предположительно террористов не меньше полусотни.
Тем временем из Владикавказа прибывают БТРы, бортовые машины с войсками. Один из БТРов маневрирует, пытается войти в Школьный переулок. Сзади пристраиваются еще две такие же боевые машины. Чувствуется, что у командиров экипажей нет четкого указания, как действовать. Переулок простреливается со стороны школы плотным автоматным и пулеметным огнем. Видимо, оценив ситуацию, командование дает приказ экипажам БТРов отступить и спрятаться за здание углового дома по улице Октябрьской, чтобы не нервировать бандитов.
Солдат поставили плотным кольцом в оцепление, и они начинают медленно оттеснять запрудившую всю Октябрьскую улицу массу людей в сторону Дворца культуры. Защитники Отечества такие маленькие, тщедушные и худющие, словно их не кормят. По выражению одного из моих друзей, шеи у них, как спички. Солдатики, как их называют сердобольные люди, понимают состояние тех, у кого родные попали в заложники. Они мягко просят отойти от зоны оцепления, но мало кто подчиняется. На помощь подчиненным приходят командиры. Ближе к полудню с большим трудом, но все-таки удается оттеснить толпу в сторону Дворца культуры.
Террористы, между тем, держат в напряжении весь Беслан. То в одном, то в другом конце города разрываются гранаты из подствольных гранатометов. Чаще раздаются взрывы со стороны южной окраины – Надтеречной улицы. В толпе говорят, что гранатой из «подствольника» разнесло голову корове Дзандаровых, которая мирно паслась недалеко от дома. На улице Коминтерна подожжена чья-то легковая машина. Как потом выяснилось, это был «жигуленок» Таймураза Гасиева. Женщина рассказывает, как «ракета» залетела через открытую дверь подъезда в многоэтажном доме номер 14 по улице Кирова и «пробила дыру в стене»:
– В этот момент сын спускался по лестнице. Она пролетела буквально рядом», – делится подробностями женщина, явно счастливая тем, что «ракета» чудом не задела ее мальчика.
Я попросил женщину показать, где это случилось. Она охотно согласилась. Добравшись до места, обнаруживаю на бетонном полу подъезда дома гранату ВОГ-25 от подствольного гранатомета. Она не разорвалась. Рядом валяется отвалившаяся от нее крышка. Все смертоносное содержимое торчит из стакана гранаты готовое, как мне казалось, в любой момент вырваться на свободу и натворить бед. И в стене нет никакой дыры. Видимо, уже на излете граната попала в стену и отбила кусок штукатурки, который женщина приняла с испугу за «пробитую дыру».
Я осторожно поднял ее, отнес в конец двора и поставил на кирпичи, сложенные в клетку. Попросил какого-то мужчину присмотреть, чтобы никто близко не подходил, особенно дети. Побежал к Дворцу культуры, нашел саперов спецназа, объяснил ситуацию. Они сказали, что их товарищи уже поехали на разминирование этой гранаты.
«А если они не найдут ее», – мелькнула тревожная мысль, и я снова помчался к тому дому. Сердце похолодело, когда увидел детей, играющих вокруг гранаты. Во дворе не было ни саперов, ни того мужчины. Разогнал детей и попросил у женщины целлофановый мешочек. Осторожно погружаю в него свою «находку». Несу ее в вытянутой руке. Стараюсь идти плавно, без резких движений. Обхожу стороной всех встречных прохожих, чтобы, не дай бог, если она вдруг взорвется, осколки ее никого не задели! Около Дворца культуры передаю находку саперам. И уже после этого вдруг чувствую слабость в коленках. Саперы говорят, что две «такие» они уже обезвредили, эта – третья…
Информация о ситуации в школе поступает очень скудная. Люди шепчутся между собой о том, что при захвате заложников убиты Фраев Руслан и Гаппоев Руслан. Стараются скрыть эту весть от родственников погибших. Во дворе дома номер 37 смертельно ранили Вадима Даурова, который, услышав выстрелы, побежал в школу спасать мать и своих детей. Рискуя жизнью, Вадима вытащил из-под пуль Заур Рубаев, старший брат погибшего 3-го числа Хасана Рубаева.
Ползут слухи, что самой первой в спортзале убили учительницу Эльзу Дзебоеву. Приехавшие по тревоге жители селения Хумалаг стараются, чтобы об этом не узнала ее мать – уважаемая в селе старая учительница Варвара Дзмуровна Мисикова, воспитавшая многие поколения достойных людей. Забегая вперед, скажу, что, к счастью для матери, слухи не подтвердились – Эльза выжила…
Никто не наблюдает за временем, но примерно около 3-4 часов дня со стороны школы раздается гулкий взрыв. Воздух над Бесланом сотрясается от воплей и рыданий людей, которые хотят услышать другие слова, ждут с надеждой, что же предпримет для спасения заложников центральная власть. Но она молчит. Видимо, судит по поставляемой ей высокими чинами успокаивающей информации и надеется, что обстановка сама по себе развяжется.
Отрывок из книги Мурата Кабоева «Огненный шар»
↑ Наверх
