История Южной Осетии состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из повседневной жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической перспективе.
В 1924 году веяния нового экономического переустройства Страны Советов начали ощущаться и в Южной Осетии. НЭП (новая экономическая политика) – так условно назывался комплекс экономических и организационных мер советской власти, направленных на оживление экономики страны. В соответствии с решением властей, теперь разрешалось заниматься частной торговлей, создавать артели и кооперативы. На селе продразверстка, предусматривавшая ранее практически полный отъем зерна у крестьянина в пользу государства, была заменена продовольственным налогом. Тоже не радость, но теперь отдавать надо было в три раза меньше зерна.
С принятием программы НЭП жизнь в Советской России изменилась. В разоренной революцией и Гражданской войной стране, после повсеместного голода, разрухи, дефицита всего вдруг воцарилось изобилие. Прилавки магазинов, полки которых пустовали до недавнего времени, стали ломиться. В годы НЭП зарождались новые слои населения, которые жили зажиточно. Это так называемые «нэпманы» или новая буржуазия, уклад жизни которых определялся толщиной их кошелька. Им было предоставлено право тратить деньги в ресторанах и других развлекательных учреждениях. К этим слоям можно отнести также партийную и государственную номенклатуру.
Товарно-денежные отношения эпохи НЭПа привели к экономической активности и в Южной Осетии. Стала развиваться торговля. У населения, особенно городского, появились свободные деньги. Это сразу же отразилось и на жизненном укладе жителей Цхинвала. Появилась возможность приобретать предметы быта и одежду, привезенные из-за границы.
Заработал и частный извоз. Из Цхинвала в Гори по два раза в день отправлялись легковые автомобили. Стоимость проезда в один конец составляла 3 рубля. При этом поездка на автомобиле стала одной из форм престижа. Прокатиться в ресторан в соседний город Гори – стало в эпоху НЭП в Цхинвале обычным делом. Некоторые цхинвальские нувориши даже выезжали бриться в этот город. А о выездах на пикники в горы и говорить не приходится. Благо у людей появились шальные деньги: работали многочисленные артели, которые скупали в горных селах шерсть, скот, шкуры и выгодно все это перепродавали. В сельской местности открывались магазинчики. Процветала спекуляция, нередки были теперь и факты коррупции в госаппарате.
В 1924 году было раскрыто несколько преступлений, связанных с растратами казенных денег. Так, бухгалтер одного из госучреждений столицы автономии Валико К. в ресторане города Гори с друзьями пропил всю месячную зарплату своего учреждения. Состоялся суд, на вопрос судьи, не сожалеет ли он о том, что растратил в кабаке деньги сотрудников госучреждения, тот ответил: «А что теперь сожалеть, зато будет, что вспоминать всю оставшуюся жизнь!»
В тот год, благодаря денежной реформе, и зарплата государственных служащих становится полноценной. С 1 марта 1924 года выплаты работникам бюджетной сферы и расчеты бюджета начали производить в соответствии с курсом золотой валюты. В оборот стали вводиться новые денежные знаки, называемые в обиходе «червонцами». Эти ассигнации были обеспечены золотом, что сразу же повысило ценность новых денег. Однако при расчетах вне системы государственной торговли создались трудности – крестьянам на рынке еще долгое время было сложно произвести переоценку продукции своего труда. И понять людей было можно, ведь теперь за ту же корову вместо пяти миллионов рублей платили всего… 500 рублей. Обмен старых денег на новые купюры проходил в соотношении 1: 10000. Поэтому, когда покупатели приходили на рынок или в бакалею, то всегда уточняли у продавцов: «Это цена в новых деньгах или в старых?»
Еще одной формой заработка и трат денег стали конные скачки. Раз в неделю в Цхинвале на большом поле в северной части города проходили состязания наездников. Первый раз они прошли 4 мая, призовой фонд составил 100 тысяч рублей. Победила лошадь Тадиоза Цховребова, соответственно выиграли и те, кто поставил на нее.
Советская власть в те годы для своего утверждения каждый раз выбирала все новые и новые формы. И это неудивительно, ведь это был уникальный опыт строительства государства и переформатирования всего общества. Например, с большевиками все было понятно – с политическими партиями хорошо были знакомы в Южной Осетии и до Октябрьской революции. Но вот комсомольцы были в диковинку. Поэтому, когда было объявлено, что в Цхинвале организуется ячейка Ленинского Коммунистического Союза Молодежи (ЛКСМ), то это известие восприняли с интересом, но без большого энтузиазма.
В первых рядах ЛКСМ были осетины, как самая пассионарная часть жителей региона. При этом в числе комсомольской организации автономии из общего числа 1 688 человек в составе ЛКСМ было только 158 грузин, армян – 20, русских – 4. И ни одного еврея.
Молодые комсомольцы – на переднем крае борьбы с безграмотностью и традиционными обычаями, участвуют в переделе собственности и в трудовой повинности. Но больше всего от них достается священникам, против которых по всему Союзу идет не объявленная война. Церкви закрыты или переоборудованы в клубы и склады. Священники не только больше не служат, но и вынуждены менять место жительства и профессию. Так, известный осетинский священник и просветитель Пора Джиоев оставляет службу в Тифлисе и переезжает в Цхинвал. Здесь он складывает с себя церковный сан и становится одним из организаторов Краеведческого музея.
В августе местные власти приступили к созданию пионерских организаций, как в Цхинвале, так и в районах. Работа шла быстрыми темпами, позволив увеличить число пионеров с 45 в августе до 600 пионеров в декабре 1924 года.
Р.Кулумбегов, газета «Республика»
↑ Наверх
