Геноцид осетинского народа – преступление, не имеющее срока давности
В истории вооруженных конфликтов всегда есть эпизоды, которые становятся знаковыми. Такие события-символы как «расстрел под Хатынью», «бомбардировка Хиросимы», «атака на Перл-Харбор», «бойня в деревне Сонгми» ассоциируются с конкретными событиями. Подобные символы есть и в Южной Осетии. В новейший период – это Зарский расстрел, Ередская трагедия, с первым же геноцидом осетинского народа связан факт расстрела 13 коммунаров.
В марте 1921 года из Цхинвала изгоняются войска правительства Грузии и начинается воссоздание органов местного управления. Среди важных задач, которые ставят перед собой юго-осетинские власти – расследование действий грузинского правительства в 1920 году, вылившиеся в преступления против человечности. Для этого была организована так называемая Тройка, куда вошли партийные активисты, представители советских органов власти и правоохранительных органов. В центре расследования были отдельные эпизоды кровавых преступлений правительства Ноя Жордания. Среди них и расстрел 13 коммунаров.
К предыстории преступления. Во время геноцида осетинского народа в июне 1920 года грузинские власти учинили кровавый погром в крае. На всем расстоянии от Цхинвала до Главного Кавказского хребта не осталось ни одного не разоренного и не сожженного населенного пункта, где проживали осетины. Десятки тысяч людей стали беженцами, тысячи были убиты или погибли при переходе через заснеженные перевалы на север Осетии. В ходе партизанской войны в черте города в плен попали 13 участников сопротивления. Уже сам факт того, что меньшевики кого-то взяли в плен, вызывает удивление. Но очевидно, что командованию меньшевистской гвардии необходимо было устроить показательную казнь, чтобы убить у людей всякое стремление к сопротивлению. Арестованные были помещены в подвале частного дома А.Ованова в Цхинвале, рядом со зданием нынешнего Комитета по делам молодежи.
О том, как были расстреляны участники движения за независимость Южной Осетии написано много. Известны и их имена. В общих чертах описана и сама казнь у селения Прис. Среди имен убийц фигурирует и Артем Лохов, имя которого в народе впоследствии стало символом национального предательства.
Впервые обстоятельства дела о расстреле 13 коммунаров были рассмотрены 5 декабря 1921 года, через несколько месяцев после освобождения Цхинвала. Следствие вел следователь отделения №3 грузинского чрезвычайного комитета – ЧК Александр Гинкулов. Под следствием находилось 20 человек, еще 12 человек были в бегах, пятеро из обвиняемых к этому моменту были мертвы. Среди содержавшихся под арестом члены меньшевистской гвардии, священник и врач, принимавшие прямое или косвенное участие в казни коммунаров («Борьба трудящихся Юго-Осетии за советскую власть» Сталинир,1960 г.).
Повторное следствие прошло в марте 1923 года. Здесь следователь ЧК Захарий Машкевич предъявил обвинения оставшимся в живых участникам расстрела, вина которых к тому времени была доказана: Гогия Касрадзе, Сандро Гогинову, Ила Майсурадзе. В материалах следствия сотни страниц показаний. И за каждой строкой свидетельств очевидцев проступает трагедия коммунаров минута за минутой.
После того как грузинская гвардия в июне 1920 года ворвалась в Цхинвал, на улицах города началосьубиение осетин. В каждый дом осетинской слободки, где компактно проживало осетинское население Цхинвала (район бывших улиц К. Маркса и Энгельса) врывались каратели. Практически все мужское население осетинской национальности было уничтожено. В живых остались только те, кто успел укрыться или отступить вместе с отрядами сопротивления в горы или леса.
Когда пленных вывели на плато, возвышающееся над Цхинвалом, здесь уже находились врач Вацлав Херш и священник Алексей Кванчахадзе. Было объявлено, что коммунары приговариваются к расстрелу. При этом пленных пытались силой заставить самих рыть могилу. Получив отказ, их начали бить прикладами, но коммунары остались непреклонны. Возникла заминка. Пока из Цхинвала пригнали нескольких местных жителей и заставили их копать траншею – рассвело. И снова промедление. Подразделение грузинской гвардии, которое состояло и из тбилисских рабочих, отказалось принимать участие в расстреле. Палачами вызвались стать Гогия Касрадзе, Артем Лохов и другие представители местных меньшевиков.
После того, как священник формально предложил всем осужденным покаяться, началась казнь. Коммунары были поставлены в две шеренги, на расстоянии 25 шагов от расстрельной команды. Один из них – Андрей Джиоев – обратился с речью к своим палачам, призывая их не совершать преступления. Он же в итоге был убит первым. По пленным был дан залп. При этом один из коммунаров, подросток, сумел вырваться и попытался убежать. Но был настигнут конными гвардейцами и застрелен. После этого, людей стали добивать одиночными выстрелами.
Из Постановления революционного трибунала по делу 13 коммунаров: «В 3 часа ночи, народогвардейцы из арестного помещения гор. Цхинвали вывели 13 человек, обреченных на смерть, и под усиленным конвоем повели их по направлению к горе, возвышающей на восточной окраине города. На вопросы осужденных: куда их ведут, руководители расстрела отвечали, что их ведут в Гори для заключения в тюрьму. Но вскоре им было объявлено, что они будут расстреляны. Был пятый час, наступил рассвет… Осужденных подвели к вырытой яме, повернули их лицом к расстреливающим. Арестованные были построены в две шеренги, шагов в 25 от расстреливающих. В это время один из осужденных выступил с речью к гвардейцам и милиционерам, с призывом не расстреливать их, безоружных, дальше он не мог говорить, так как выстрелом из винтовки был убит на месте. После чего в осужденных был выпущен один залп, а когда врач, освидетельствовав их, заявил руководителям расстрела, что они живы, то беспорядочной стрельбой революционеры были добиты. Один из обреченных бросился бежать в гору, но конными милиционерами был настигнут и убит».
Первоначально в качестве обвиняемых в расстреле пленных были привлечены 28 человек. Часть были в бегах, часть были уже убиты (к примеру, Артем Лохов был растерзан родственниками убитых), в отношении некоторых подследственных производство было прекращено, так как следствие не нашло в их действиях состава преступления. Из тех же, кто непосредственно участвовал в казни, к этому времени (как уже отмечалось) в руках следствия остались только трое – Гоги Касрадзе, Сандро Гогинов, Ила Майсурадзе.
В материалах следствия немало зловещих свидетельств о сущности палачей. Ведь многие из них были в приподнятой эйфории от содеянного и ощущения безнаказанности. Вот, что говорится в показаниях свидетелей об этих людях: «Джигкаева София рассказывает, что он, Касрадзе, будучи одним из начальников «Народной гвардии», зайдя после расстрела в ее дом, сказал «я убил твоего зятя Габо Ханикаева, также убью твоего мужа» и при этом нацеливал на нее свой револьвер; Габо Тер-Степанов показал, что на следующий день после расстрела Гоги Касрадзе, зайдя в его духан, рассказывал, что заживо похоронил осетин и сказал: «Как ты живую рыбу бросаешь в котел и она варится, так и я заставлял хоронить живых коммунистов»; Иосиф Ованов свидетельствовал, что Касрадзе вытащил своей револьвер и хвастался, что застрелил из него девятерых осетин и поцеловал дуло. Другой палач Ила Майсурадзе обещал после осетин приступить к истреблению армян. Свидетели приводили слова священника Кванчахадзе, который в истерике кричал во время расстрела: «Бей коммунистов и осетин».
После того, как против участников расстрела и их пособников началось следствие, все они стали отрицать свою вину. Тот жеГ.Касрадзе заявил, что в утро казни находился в соседнем городе Гори, И. Майсурадзе утверждал, что в тот день был болен и вообще не выходил из дома…
В 20-х годах правосудие свершилось над отдельными преступниками, но не над националистическим мировоззрением, которое составляет суть грузинского общества. Поэтому всеобъемлющий суд еще предстоит совершить. Тем более, что в процессе следствия были доказаны и другие факты зверств обвиняемых. Ведь на их совести было не только убийство коммунаров, но и простых жителей Цхинвала и окрестных сел, грабежи и изнасилования…
В 2017 году было заявлено, что в рамках подготовки к столетию геноцида в столице юга Алании пройдет публичный Суд над фашизмом. Процесс предполагалось организовать по международным судебным канонам, при этом было заявлено, что к процессу будут привлеченыадвокаты с мировым именем… К сожалению, теперь эта инициатива как-то затерялась среди мероприятий, посвященных 100-летию геноцида осетинского народа. По крайней мере, о работе по его подготовке ничего не слышно…
Коцты Х, газета «Республика»
↑ Наверх
