Администрация Президента
Республики Южная Осетия

«…Нынче утром, как только пропели первые петухи, началась тревога: «Подходят меньшевистские войска! Скорее в Северную Осетию!». Все село поднялось, как потревоженный муравейник. Одни запрягали лошадей, другие седлали их. Со всех сторон слышались крики, плач, ругань…»

Так начинается рассказ классика осетинской литературы Арсена Коцоева, в котором нашли отражение кровавые события лета 1920 года. Рассказ из школьной программы, повествующий о трагедии отдельно взятой осетинской семьи на фоне учиненного в начале ХХ века геноцида со стороны шовинистической Грузии. В центре повествования – вдова Саломи, которая вместе с двумя малолетними дочерьми, спасаясь от бесчинств грузинских гвардейцев, бежала через хребет на север Осетии. В дороге через горный перевал, когда беглецов настигают грузинские гвардейцы, Саломи принимает чудовищное решение – чтобы избежать надругательства над собой и дочерьми, она бросается с детьми с высокого обрыва в бездну… Произведение, достаточно ярко описывающее трагический период для всего осетинского народа, потрясает сюжетом, основанном на реальных событиях. Гордая осетинка, которая предпочла смерть позору, которую в своем художественном произведении обессмертил Коцоев, стала одним из символов геноцида осетинского народа.

Практически схожий сюжет и у другого произведения, в котором также нашла отражение тема геноцида 1920 года. В поэме «Сæлимæт» Харитона (Хадо) Плиева изображены подлинные события – чудовищные злодеяния грузин в 1920 г. в Южной Осетии и героическую борьбу осетин за свою государственность. Начиная с 12 июня 1920 года, грузинские войска огнем и мечом прошли по всей земле юга Осетии. Практически все села здесь были разграблены и сожжены, тысячи осетин, в основном женщины, дети, старики подверглись резне. Сæлимæт, бежавшую вместе со всеми от грузин, ночью похитили разбойники. Смелая горянка убила похитителя его же кинжалом и ускакала на его коне от других разбойников. Но под ней замертво падает конь. Сæлимæт, убедившись в невозможности спастись, бросается в бурную реку и погибает в ее волнах. Бороться за честь и свободу до последнего дыхания – главная идея поэмы «Сæлимæт». Также в произведении вполне реалистично описаны факты сожжения осетинских сел, циничное вторжение войск Джугели и т.д.

Вообще, тема геноцида осетинского народа в начале ХХ века представлена в многообразии осетинской литературы весьма скупо. Помимо вышеназванных произведений, события 1920 года нашли отражение еще и в рассказе Созырыко Кулаева «Тринадцать» (Ӕртындæсæй иумæ»). Это драматический рассказ о последних часах жизни тринадцати коммунаров, расстрелянных 20 июня 1920 года на возвышенности Згудер вблизи Цхинвала. Повествование о масштабной национальной трагедии через судьбу тринадцати молодых мужчин с несломленным осетинским духом даже перед лицом смерти.

Есть еще отдельные поэтические произведения Чермена Бегизова, непосредственного участника сопротивления грузинской гвардии, но они отражают исторический период не в полной мере и больше напоминают призывы к потомкам. Чтобы помнили. Ӕссæдзæм аз махæй кæмæй фæуа рохы, уый не ‘хсæн æлгъыст уæд фæлтау! – строки из стихотворения Бегизова как предупреждение о том, что история может повториться. Вполне возможно, что у Чермена Бегизова могли быть и другие произведения, в которых нашла отражение тема геноцида 1920 года, но достоянием осетинской литературы они не стали в силу определенных причин – уже после установления Советской власти тема межнациональной ненависти всячески нивелировалась. Тем более, что южная часть Осетии решением большевистской России была искусственно введена в состав Грузинской ГССР. Советская и, в частности, грузинская цензура, введенная посредством всевозможных худсоветов, писательских союзов и партийных комитетов, нещадно фильтровала любое творческое произведение, отражающее исторические события в интерпретации осетин. Если тема кровавых событий и затрагивалась, то поверхностно, уводя тему геноцида в совершенно иную плоскость – представлялась исключительно как классовая борьба. Борьба между большевиками и меньшевиками. Одним словом, пресекался любой намек на грузинский национализм, не прекращающийся, по сути, даже в течение семидесяти лет советской власти.

Вдобавок ко всему, фактически все непосредственные участники противостояния грузинскому национализму в 1920 году, весь цвет осетинской интеллигенции, располагающий возможностью на должном уровне отразить недавнюю историю в литературе, публицистике, истории, впоследствии был уничтожен. Как пример – судьбы и Чермена Бегизова, и Созырыко Кулаева, и многих других. Кулаев, к примеру, в 1937 году, будучи в статусе члена Союза советских писателей, был арестован по обвинению в создании и активном участии в «контрреволюционной организации с целью вредительства в сельском хозяйстве, животноводстве, промышленности, народном образовании…» и «подготовке вооруженного восстания против советской власти». Он также был обвинен в том, что «Союз советских писателей почти никакого участия не принял и не принимает в переходе латинского алфавита на новый осетинский алфавит на грузинской основе». Похожие надуманные обвинения были выдвинуты и в адрес Бегизова. Оба писателя были расстреляны в кровавом 1937-ом…

Если же говорить об уровне развития литературы в целом, то ХХ век стал для нее, несомненно, периодом расцвета. Наибольшее развитие национальная литература получила уже в 60-70-ые годы, когда оправившись от кровавого террора 30-ых годов, творческая элита, представленная новым поколением писателей, поэтов и драматургов, значительно обогатила национальный литературный фонд. Однако тема геноцида все эти годы оставалась вне поля интересов писательского сообщества.

Впрочем, кровавые события 1920 года долгие годы были задвинуты не только в сфере литературы, но и изобразительного искусства. Из визуальных напоминаний о событиях столетней давности широкой общественности известна лишь картина Махарбека Туганова «Расстрел 13 коммунаров», полотно мастера, олицетворяющее подвиг осетинских повстанцев в борьбе с грузинским фашизмом. Да и то примерно в 2010 году было утеряно.

На новое время, то есть период после развала Советского Союза, пришелся уже другой геноцид осетинского народа. И эти события отчасти нашли отражение в современной осетинской литературе. В свете большой скорбной даты, 100-ле-тия геноцида осетинского народа, освещение данной темы актуализировалось. Актуализировалась и необходимость ознакомления как можно большего количества людей с причинами и последствиями геноцида осетин начиная с 20-ых годов ХХ века. В этой связи само время уже диктует необходимость использования возможностей каждой сферы, через которую мы сможем показать миру трагические страницы из истории нашего народа. И творческие возможности нации здесь играют не самую последнюю роль. Это и новые произведения в сфере литературы, изобразительного искусства, в сфере театрального искусства, и художественно-документальный жанр в кинематографе.

Как один из положительных моментов работы в данном направлении – готовящаяся Госдрамтеатром имени Коста Хетагурова постановка под рабочим названием «Последний свидетель» (Сау дуджы фæстаг æвдисæн»). Пьеса, повествующая о кровавых событиях столетней давности, о подвиге осетинских повстанцев, о героизме отдельных знаковых личностей 1920 года таких как, к примеру, Мате Санакоеве, о несломленном духе 13 коммунаров и тысячах исковерканных судеб и человеческих трагедий, была написана писателем Аланом Остаевым специально к столетней годовщине геноцида. Режиссер Тамерлан Дзудцов обещает максимально реалистично воссоздать исторические события, с использованием всех современных возможностей нашего театра. И представить премьеру спектакля в ноябре этого года.

Кстати, «Последний свидетель» не единственное произведение автора, в котором он затрагивает тему геноцида. На этапе рецензирования и повесть под названием «Сау тымыгъ». К теме геноцида обратился и начинающий писатель Ахсар Бежанти, который написал повесть на основе реальных событий «Хур куы басыгъдарты». Но это, к сожалению, по сути, единственные на сегодняшний день произведения, отражающие геноцид 1920 года взглядом наших современников в художественной литературе, о которых заявлено публично. Между тем, данная тема, безусловно, важная и она должна получить развитие в каждом направлении творчества. Поэтому в год столетия геноцида необходимо объявить конкурсы и в сфере литературы, и в сфере изобразительного искусства, для привлечения большего интереса к теме, имеющей общенациональное значение. Для привлечения интереса молодых писателей, художников, режиссеров. Документальный материал, который может стать основой будущих художественных произведений, есть. И он непременно должен найти отражение в новых поэтических произведениях, рассказах, повестях, романах и художественных полотнах наших современников. Но это должны быть не только произведения, отражающие трагедию народа, но и национальный подвиг, о котором, к сожалению, до сих пор сказано слишком мало. Это нужно не только нам, ныне живущим, но и будущим поколениям осетин. Чтобы история больше не повторилась.

Рада Дзагоева, газета «Республика»