Важными маркерами любой политической культуры являются факторы и механизмы становления авторитета лидера, власти. В потестарном, раннеклассовом, в феодальном и т.д. обществах становление структуры управления сопровождалось пропагандой существующей власти, созданием ее привлекательного образа [1. С.423].
Этносоциальные организмы Северного Кавказа в античный и средневековый периоды существовали в условиях постоянных войн и набегов. В такой ситуации формирование властных структур определяли личные качества и авторитет военных лидеров, вождей. Тут не было мелочей [2. С.15]. Важным фактором формирования имиджа власти являлись пиры. Торжественная совместная трапеза — пир — на протяжении едва ли не всей истории человечества была праздником со многими функциями. Совместное потребление пищи еще в древних обществах приобрело характер объединяющего акта: «совместное преломление хлеба насущного» воспринималось как «приобщение сотрапезников к некоему единому социуму, ‘братству’» [3. С.242]. У осетин совместная трапеза представляла собой «сложный институт с различными поло-возрастными, социальными и религиозными функциями» [4. С.107].
Пир в традиционном осетинском обществе проводился по каким-либо важным для человека, семьи, фамилии либо для всего социума случаям. К таковым относились и специальные дни, связанные с тем или иным святым. Торжества по всем этим случаям можно обозначить одним словом — «праздник». Под данным термином, отмечал В. Уарзиати, понимается «отрезок времени, обладающий особой связью со священной сферой человеческой жизни и поэтому отмечаемый как строго ритуальное действо» [4. С.13]. В осетинском языке «праздничный день» обозначается словом барагбон букв. «приметный день» [4. С.15].
Торжественное застолье могло быть связанным не только с праздником, как таковым. Нередко оно предшествовало и (или) завершало какое либо важное мероприятие. Так, перед походом его организатор — глава — устраивал застолье для участников акции.
Из примеров ранних эпох интересно описание Лукиана сбора «скифских» воинов перед набегом. Организатор набега приносил в жертву быка и садился на шкуру. Любой желающий брал мясо и, встав ногой на шкуру, обещал доставить (по своим возможностям): наиболее знатные — тяжеловооруженных всадников, люди состоятельные — нескольких воинов со своими припасами, бедные могли предложить лишь свои услуги [5. С.311].
Отголоски этого явления на Северном Кавказе прослеживаются по материалам XIX в. Так, в цезских селениях организатор набега обязывался или содержать отряд до начала выступления, или устраивать для его участников одноразовое угощение, после чего получал права предводителя [6. С.14].
В скандинавских сагах «пиры занимают… одно из наиболее значительных мест. Не случайно скандинавы-язычники представляли себе загробный мир для доблестного воина как непрерывную череду битв и пиршеств» [3. С.243]. В доклассовых и раннеклассовых обществах пиры сопровождались ритуалами, делавшими торжественное застолье важным общественным явлением. Вспомним, например, ежегодные пиры во всех округах Скифии.
Интересно описание совместной трапезы при «дворе» великого хана монголов. На пиру у великого хана решались и некоторые вопросы: «тут и такие, у кого есть владения, да хотят побольше; приходят они в те дни, когда у великого хана большой выход и пир (курсив мой, — Ф.
Г.)». После завершения застолья «приходит тут… многое множество скоморохов и плясунов, представляют и потешают великого хана, и все веселятся и смеются» [8. Сс.392 393]. Пышное застолье [«большой пир»] «хан задает в день своего рожденья». По этому случаю «двенадцать тысяч князей и рыцарей» одевают драгоценные одежды. «Одежду эту дарит им великий хан». Хан, в свою очередь, получал в этот день «великие дары», которые каждый приносил «что ему следует, по установленному». И здесь, отмечая день рождения хана, многие решали свои проблемы: «С большими приносами приходят сюда и те, кому желательно, чтобы великий хан дал им земли в управление. А великий хан выбрал двенадцать князей; они раздают земли по заслугам» [8. Сс.394 395].
Массовый праздник Алавердоба, на который собирался народ едва ли не со всего Кавказа, отмечался в Восточной Грузии. Ежегодно 14 сентября у стен Алавердского храма в Кахетии собирались грузины, армяне, азербайджанцы, дагестанцы, чеченцы, осетины и др. «Здесь устраивали традиционные игры, джигитовку». Завершался праздник совместной трапезой. По описанию А. Зиссермана, «праздничная толпа…, пирующая под чистым сводом южного неба… Пьют, поют, пляшут, стреляют, потешаются разными* шутами и фокусниками, борцами… и все это целые сутки без перерыва» [9. С.23 24]. Функции совместных трапез нашли отражение в фольклорных памятниках, особенно в эпосе, в том числе — нартовском.
Для виднейших нартов устраивать щедрые и обильные пирушки было делом чести. Как правило, такие застолья устраивали военные предводители Урызмаг, Сослан и Батрадз. Нарты и по прошествии нескольких лет благодарили Сослана за «большой пир». В голодный год Урызмаг с помощью запасов Шатаны пять дней угощал нартов [10. С.171 173]. По одному из вариантов цикла Урызмаг усомнился в целесообразности организации большого застолья для всех нартов. Чрезвычайно интересен ответ Шатаны: «С одной стороны хочет создать себе имя, а с другой — боится расходов; этого делать нельзя: должен или вертел сгореть, или шашлык» [11. С.4].
В ответе Шатаны выражена социальная роль престижной экономики. Выбор лидера в ранних структурах типа общины зависел от личных качеств, компетенции, связанных с ними престижа и авторитета, размера поддерживавшей его группы. Поэтому вербовка многочисленных сторонников путем престижных раздач была одним из главных путей к лидерству [12. Сс.68 69; 13. Сс.398 399].
В эпосе отразилась еще одна традиция, связанная с проведением коллективных застолий. Речь идет об организации пиров в честь знатных нартов. «Большой пир устроили нарты в честь Сослана — да и как им было не пировать от одного дня недели до другого такого же дня! Были званы на пир, также зэды и дауги**; покровитель путников бесстрашный Уастырджи небесный Курдалагон, покровители скота Тутыр*** и Афсати, покровитель зерна Уацилла, светлый Реком и чистые Мыкалгабырта, небесные Сафа и Галагон, а также покровитель вод Донбеттыр» [17. С.92].
Небожители, спустившиеся специально на пир в честь Сослана, одарили нартовского героя ценными подарками. Уастырджи, сказав тост за Сослана, провозгласил: «Дарю своего славного авсурга («чудесная порода коней» [17. С.163]) нарту Сослану, потому что будет ему достойным всадником». Курдалагон подарил Сослану «фаринк кард» (букв. «франкский нож, меч» [18. Сс.25 26]). Тутыр подарил нартам домашний скот, Афсати — диких зверей; Уацилла, Реком и Мыкалгабырта «подарили нартам зерна хлебных злаков». Повелитель ветров Галагон пообещал «оберегать пшеницу нартов от всяких бед». Повелитель вод Донбеттыр последним обратился к Сослану: «если построите на моих водах мельницы, я велю своим дочерям без устали крутить жернова в воде» [17. Сс.92 93].
В заключение отметим связь между молитвой и пиршеством. Не случайно и то и другое в осетинском обозначается одним термином «куывд». В. С. Уарзиати писал по этому поводу: «С точки зрения современного человека это трудно представить, но это факт. В архаической древности молитва сопровождалась жертвоприношением». Знакомство с текстами осетинских молитв, продолжал ученый, «не оставляет сомнений в их ценности. Все они несут в себе заряд высокохудожественного произведения» [4. Сс.161 162]. Культурно-генетическая и формально-логическая связь между молитвословием и поэтическим произведением не является случайной. «Они составляют структурный элемент трапезы». Одной из важнейших черт последней является социальная функция — укрепление связей по полу и возрасту. Совместное застолье символизировало «единство всего коллектива организовавших, обслуживающих и пирующих людей». Трапеза была также формой передачи культурной информации между поколениями. Старшие повторяли правила поведения, полученные от своих дедов и отцов, а младшие обучались правилам включения в ритуальное пиршество [4. Сс.162 163].
Примечания:
* Популярными участниками пиров едва ли не у всех народов мира, начиная с периода т.н. «героической эпохи» были барды. У народов Северного Кавказа они известны с давних пор. «В прежние времена, — отмечал Хан-Гирей, — было в Черкесии особое сословие, так называемые декоако (джегуако, — Ф. Г.), которые исключительно занимались стихотворством, воспевали кровавые события, народные и славные деяния отличившихся воинов, составляли жизнеописания знаменитых мужей… таким образом эти певцы подвиги предков передавали потомкам… Каждый князь, пользовавшийся уважением своих подвластных, имел при себе таких певцов, содержал их в довольстве и обогащал дарами» [15. С.111; 16. Сс.147 148]. Наиболее четко данный институт прослеживается у кабардинцев [см.: 14].
** «Дауаги, дауги, идауги, зэды, изэды — общее название для всякого рода небесных сил, богов» [18. С.165].
*** В данной версии имя Фалвара ошибочно употребляется как понятие «покровитель»; между тем, Фалвара в осетинской мифологии является божеством домашнего скота, а Тутыр, которому в данной версии ошибочно приписаны функции Фалвара, — «патрон» волков и «покровитель похитителей скота» [18. С.25].
Гутнов Феликс Хазмурзаевич, доктор исторических наук, зав. отделом источниковедения СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А
Использованная литература:
- Эльфонд И. Я. Методы конструирования имиджа власти во Франции второй половины XVI в. // Власть, общество, индивид в средневековой Европе. — М., 2008.
- Панеш Э. Х. Традиции в политической культуре народов Северо-Западного Кавказа // Этнические аспекты власти. — СПб., 1995.
- Сванидзе А. А. Королевский пир в средневековой Скандинавии. От саг до «Хроники Эрика» // Власть, общество, индивид в средневековой Европе. — М., 2008.126
- Уарзиати В. С. Праздничный мир осетин. — Владикавказ, 1995.
- Лукиан Самосатский. Токсарис или дружба // ВДИ, 1948. — №1.
- Карпов Ю. Ю. Военная организация и социальное развитие союзов сельских общин Северного Кавказа // Этнографические аспекты традиционной военной организации народов Кавказа и Северного Кавказа. — Вып. 1. — М., 1990.
- Щавелев А. С. Съезд князей как политический институт // Древнейшие государства Восточной Европы: материалы и исследования. — Ежегодник. — 2004 год. — М., 2006.
- Книга Марко Поло // История монголов. — М., 2005.
- Зиссерман А. Л. Двадцать пять лет на Кавказе. — Т. I. — СПб., 1879.
- Шифнер А. Осетинские тексты. — СПб., 1868.
- Памятники народного творчества осетин. — Вып. 3. — Владикавказ, 1928.
- Васильев Л. С. Феномен власти-собственности // Типы общественных отношений на Востоке в средневековье. — М., 1982.
- История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. — М., 1986.
- Налоев З. М. О придворном джегуако // Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. — Нальчик: Эльбрус, 1980.
- Хан-Гирей. Записки о Черкесии / Вступ. статья В. К. Гарданова и Г. Х. Мамбетова. — Нальчик, 1978.
- Хан-Гирей. Записки о Черкесии / Вступ. статья В. К. Гарданова и Г. Х. Мамбетова. — Нальчик, 2008.
- Нарты. Осетинский героический эпос в трех книгах. — Кн. 2. — М., 1989.
- Нарты. Осетинский героический эпос в трех книгах. — Кн. 3. — М., 1991.
↑ Наверх
