Два десятка лет назад мною было написано эссе «К нам должна вернуться книга». Надо полагать, что оно было прочитано и оценено, поскольку после его неоднократно перепечатывали. Признаться, я был приятно удивлен, что моя обеспокоенность кому-то созвучна и находит отклик. Ведь сам текст появился во времена достаточно сложные, неблагополучные, но в пережившем многое обществе утвердилась уверенность, что все утерянное вернется, а все задуманное – осуществится.
В той небольшой текстовой зарисовке ностальгически вспоминались времена книжного бума советской эпохи. Тот период вообще представляется как время всеобщего дефицита. Сейчас приходит понимание, что это был эволюционирующий фактор. Для решения своих потребительских устремлений, будь то в пищевой, вещевой, рекреационной или культурно-образовательной сфере, требовалось создание своих сообществ, обретения нужных связей, создания атмосферы взаимовыгодного интереса. Все это перекинулось на отношение и к печатной продукции, обладание которой уже становилось свидетельством благополучия, довольства и даже некой изысканности.
Но, прежде всего, следует вспомнить, что советский народ был самой читающей нацией. Читали все и везде – дома, на работе, в транспорте, трясясь и портя зрение. У проктологов даже появился диагноз: читательский синдром. Книги ходили по рукам, определяли общественное мнение, соединяли и разъединяли семьи, создавали сообщества радикально настроенных людей.
В Цхинвале книжный магазин, а главное – книжный склад были местами заветными. Актуальным было иметь здесь блат. Ведь в обход немалой очереди, можно было подписаться на собрание сочинений, после чего ты чувствовал себя обладателем несметных сокровищ. Также обстояло дело и с подпиской на толстые литературные журналы – «Новый мир», «Иностранная литература», «Москва», «Нева» и другие. Их зачитывали до дыр, а более практичные переходящие из номера в номер романы кустарно внедряли в переплет.
Появились книжные фанаты и коллекционеры. Одни собирали «Жизнь замечательных людей», другие «Классики и современники», третьи «Библиотеку современной фантастики» и так далее. А мой незабвенный друг Вова (Куй-Куй) Джиджоев и вовсе гонялся за всеми книгами серии «Литературные памятники». Это было серьезное академическое издание, где главным был не текст, а его анализ, многочисленные пояснения и вставки. Так вот, однажды прознав, что у меня есть одна из книжек этой серии, которой у него не было, он буквально устроил тотальный прессинг. По большому счету я уважал его устремления и отдал бы книгу за так, но меня интересовало, как далеко он зайдет. В конце концов он предложил мне десять (!) книжек взамен. Но среди них оказалось собрание песен «Битлз» на английском и русском языках, что меня и сломило на проведение эксперимента дальше.
В послевоенном Сталинире главными культурными центрами после театра были библиотеки. Их посещали настолько регулярно, что библиотекари не успевали склеивать пораженные части книг. По всесоюзной переписи 1979 года, по числу населения с высшим образованием, Южная Осетия оказалась на одном из первых мест. И это не случайно. Помимо совершенно особого школьного обогащения, вся тогдашняя молодежь не только активно занималась спортом, но и читала умные и познавательные книги.
Мне самому довелось собрать некую кучу книг, которые за неимением места обитали в диванах, посудных шкафах и на подоконниках. Странно было наблюдать, что среди этого печатного обилия, мои сыновья к этому не проявляли особого интереса. Нас с супругой это огорчало, но не пугало. Я считал, что в этом плане не следует навязывать – все придет само. Так это и случилось: мальчики начали читать, пусть у них в этом плане свои приоритеты. Старший выписывает книги по Интернету и делится со мной, как и младший после посещения Дома книги на Джанаева.
С книгой приключались всякие истории. Были времена, когда к ней проявлялось чуть ли не религиозное восприятие. Прежде чем подойти к книге, надобно было помыть руки, нельзя было загибать страницы, делать вставки, писать на полях… Помню, как пытаясь как-то выгнуть переплет, увидел возмущенного и потрясенного моим варварством индивида. А однажды авторы словаря «Этнография и мифология осетин» попросили меня показать Нафи первый оттиск книги. Тот, по своей привычке, отчеркал весь текст. Когда я вернул этот оригинал, то те в ужасе схватились за головы. Пришлось их успокаивать, сказав, что через ряд лет именно этому экземпляру цены не будет.
Но были времена и с другой историей для книг, когда их, как и людей, уничтожали решением судей, сжигали на кострах. Как-то великий американский фантаст Рей Бредбери выработает температурную шкалу отношения к книге. Сейчас многие утверждают, что его роман «451 градус по Фаренгейту» – это предсказание начала эры аудиокниг, которые легко потреблять и тут же их уничтожать. Тогда он в своем произведении одновременно нарисовал падение и величие Книги. А каково сегодня отношение человечества к печатному слову?
Надо сказать, что книга постепенно переживает свое очередное перерождение. К печатному другу стали относиться с особым интересом. Во Владикавказе, к примеру, меня просто удивил скворечник перед Центральной библиотекой. Здесь находились книги, которые можно было забрать просто так, а взамен оставить или не оставить что-то свое. Другой пример, в некоторых элитных ресторанах стало обычным оформлять интерьер книжными полками с содержанием. Когда я обнаружил в одном из таких «развалов» книжку Игоря Губермана, то, признаться, был близок к бытовому воровству. Ну, а Дом книги на Джанаева стал притягательным для многих – здесь особая непередаваемая атмосфера.
Ну и последнее. Все знают, что есть Homo Sapiens– человек разумный. Но есть еще и Homo Lagans– человек читающий. Об этом феномене в свое время много писали такие литературные корифеи, как Алексей Толстой, Марсель Пруст, Максим Горький, Анатоль Франс, Коста Хетагуров, Сомерсет Моэм и многие другие. Швейцарец Макс Фриш писал по этому поводу: «Иной раз книги захватывают: нам приходят в голову сотни вещей, о которых автор даже не упоминает… Наслаждение состоит именно в том, что читатель, прежде всего, открывает для себя богатство собственных мыслей». Тут нечего добавить. А посему – дерзайте, читатели.
Батрадз Харебов
Источник: газета «Республика»
↑ Наверх
