30 лет назад в январе 1991 года в ночь перед Рождеством в Цхинвал с территории Грузии были введены три тысячи вооруженных людей, часть из которых была сотрудниками МВД ГССР, а часть – выпущенные из тюрем заключенные, которые были переодеты в милицейскую форму. Они заняли центральную часть Цхинвала и начали немотивированные аресты прохожих, стрельбу по безоружным гражданам. Был введен режим чрезвычайного положения и комендантского часа.
7 января 1991 года выяснилась любопытная деталь — практически вся грузинская часть населения Цхинвала накануне скрытно покинула город, предварительно оборудовав чердаки своих домов под снайперские точки, занятые впоследствии убийцами в форме милиции. Примечательно, что ни один грузин не предупредил своих земляков-осетин о грозящей им опасности, хотя представители этих двух национальностей подчас были связаны близкородственными, соседскими и дружескими отношениями. К примеру, артисты грузинской труппы Государственного драматического театра ни словом не обмолвились своим коллегам-осетинам о грядущем вторжении.
Позже выяснится, что руководство Грузии убедило этнических грузин в том, что после «наведения порядка» те вернутся в «освобожденный» от осетин город. Впоследствии эти люди будут объявлены беженцами из «Цхинвальского региона». Хотя под категорию «беженцев» или «вынужденных переселенцев» они не подпадают, поскольку их никто не изгонял или вынуждал покинуть родные дома. Жизненный уровень этнических грузин в Южной Осетии в советский период был намного выше среднего по автономии. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что этот тайный, трусливый отъезд был осознанным выбором, не имеющим ничего общего с вынужденным «бегством», и фактически был пособничеством в последовавших убийствах и других тяжких преступлениях.
Впрочем, такие же обвинения можно предъявить и руководству ВВ МВД СССР — генералам Малюшкину и Воронову. Подчиненные им войска в дни немыслимого произвола над безоружным югоосетинским населением попрятались в казармах так, как будто происходящее их не касалось.
Решение атаковать бандмилицию далось непросто, ведь в советское время даже пассивное сопротивление человеку в форме милиционера было чревато многолетней отсидкой в «местах не столь отдаленных», а уж обстреливать их означало подписать себе смертный приговор.
Здесь, правда, оказались свои нюансы: среди агрессоров нашлись порядочные люди — действительно работники правоохранительных органов, которые до последнего момента не знали ни о цели, ни о месте «операции».
Позже стало известно, что работники милиции собирались по всей Грузии в г. Гори, затем их посадили на автобусы, не информируя о цели и маршруте командировки повезли в Осетию. Некоторые милиционеры вошли в контакт с местными парнями, обменяли автоматы на гражданскую одежду и покинули город от греха подальше.
Был и неординарный случай встречи сослуживцев — осетина и грузина, вместе проходивших службу в Афганистане. Милиционер-грузин показал своему знакомому пустую обойму автомата и попросил вывести его из города.
К утру 7-го января вновь пришли сведения о раненых и захваченных в плен осетинах. Несколько молодых парней провели затем в грузинских тюрьмах более года без предъявления обвинения и без суда.
С полудня 7-го января грузины вновь открыли огонь по баррикадам. Медлить дальше было нельзя, и бойцы самообороны предприняли атаку на позиции бандмилиции сразу с нескольких направлений. В течение короткого периода времени агрессоры были обращены в бегство. В панике, бросая собак и теряя головные уборы, они спешили спасать свои жизни. Брошенные горе-вояками породистые собаки, забившись под сидения в панике покинутых владельцами автобусов, жалобно скулили. Почти все они нашли приют в домах осетин, оказавшихся для псов гораздо более заботливыми хозяевами.
Итог этого дня был для грузинской стороны неутешителен: помимо перечисленных потерь, только убитыми они недосчитались нескольких десятков человек (сколько именно навсегда останется неизвестным — сокрытие точного «числа своих жертв стало фирменным знаком Грузии в любых конфликтах).
Практически одновременно с событиями в Цхинвале такие же процессы происходили в райцентре Знаур, куда тбилисские власти ввели более 20-ти автобусов с милицией, судьба которых была аналогична судьбе оккупантов в столице Южной Осетии.
Бой продолжался до темноты, центр города был освобожден. Вечером по позициям бойцов самообороны прошла информация, точнее дезинформация о том, что Центр высадил в Дзау десант, которому поручено разоружить незаконные вооруженные формирования и поэтому необходимо спрятать оружие и разойтись по домам. Позже выяснилось, что «информация о десанте» была ложью и носила провокационный характер. Этот случай нанес серьезный урон репутации дезинформаторов, но, так или иначе, в тот вечер была упущена возможность очистить весь город от захватчиков.
А так, воспользовавшись паузой, грузины укрепились в центре города на Театральной площади и в районе перекрестка центральных улиц Сталина и Московская. Под их контролем остались здания Обкома партии, Облисполкома, УВД и КГБ, Госдрамтеатра и гостиницы «Ирыстон».
7-го января, когда стало ясно, что замолчать события в Южной Осетии не удастся, президент СССР М. Горбачев подписал указ, в котором сторонам было приказано прекратить боевые действия, а в политическом аспекте — вернуться к исходному положению, т.е. отменить все решения по изменению статуса Южной Осетии с обеих сторон. Примечательно, что упомянутый указ был издан только после того, как урон понесла агрессивная сторона, до этого гибель мирных осетин не производила никакого впечатления на высшее руководство страны.
Указ Горбачева был встречен в Южной Осетии с ликованием(!) и энтузиазмом, хотя по сути осетинам предлагалось пойти с повинной к своим палачам и истязателям и смириться в дальнейшем с судьбой, которую тбилисские власти пытались навязать силой. К тому же, и ближайшее будущее это продемонстрирует, грузинское руководство и не думало исполнять какие-либо указания Центра.
Геннадий Кокоев
↑ Наверх
