Нынешний год в России официально является годом русской литературы, у нас в Республике Южная Осетия он проходит под знаком нашего выдающегося писателя, поэта, ученого- литературоведа и общественного деятеля Нафи Григорьевича Джусойты. Во истину многообразны переплетения судеб осетинского народа с великим русским народом!
Листки календаря неумолимо приближают нас к концу года и в знак моего глубокого уважения и почтения к Нафи Григорьевичу и преклонения перед русской литературой тороплюсь я здесь рассказать об одном выдающемся деятеле русской литературы и культуры, заслуги которого перед Отечеством были весьма велики и разносторонны. Я именно ввиду известного в конце 19-начале 20 века поэта, переводчика, драматурга, организатора науки Константина Константиновича Романова, к сожалению, малоизвестно моим осетинским соотечественникам.
Чтобы стало сразу понятно, почему имя этого человека, поэзия которого и сейчас захватывает своей актуальностью, чистотой и душевностью, долгие годы советского времени было известно лишь небольшому кругу специалистов и почитателей литературы, скажу, что речь идет о представителе российского императорского дома Романовых – внуке царя Николая I и двоюродном дяде Николая II.
Знатное происхождение, однако, не помешало ему добиться уважения и любви людей именно благодаря своим личным качествам, труду и служению Отечеству. В одном из своих лучших стихотворений «Баловень судьбы» он так определил свое жизненное кредо:
…Но пусть не тем, что знатного я рода,
Что царская во мне струится кровь,
Родного православного народа
Я заслужу доверие и любовь.
Но тем, что песни русские, родные
Я буду петь немолчно до конца
И что во славу матушки России
Священный подвиг совершу певца.
Прежде чем говорить о Константине Романове как поэте, видимо, надо сказать о нем как о человеке. Великий князь Константин Константинович Романов, сын генерал-адмирала Константина Николаевича, человека умного, высокообразованного, талантливого адмирала и государственного деятеля, долгие годы занимавшего пост председателя Государственного совета, имевшего довольно либеральные взгляды, родился 10 августа 1858 года в Стрельне под Петербургом. В молодости он служил во флоте, потом перешел в сухопутную армию.
Получив прекрасное и разностороннее образование (в его воспитании и обучении принимали участие такие известные люди, как историк С.М.Соловьев, писатели И.А.Гончаров и Ф.М. Достоевский, музыкальный критик Г.А.Ларош, пианист Рудольф Кюндинге), Константин Романов достиг успехов не только и не столько на военной службе (дослужился до генерала от инфантерии, командовал Преображенским полком, где под его командованием был будущий царь Николай II, очень многое сделал для воспитания военных кадров), но и на «культурном фронте». Он был поэтом, переводчиком, драматургом, пробовал, притом успешно, свои силы в музыке и на сцене. В 1888 году он сделал запись в своем дневнике: «Жизнь моя и деятельность вполне определились. Для других – я военный. Для себя же – я поэт. Вот мое истинное призвание».
В 1887 года Константин Константинович был избран почетным членом Императорской Санкт-Петербургской академии наук, а с 1889 года до своей смерти в 1915 году был Президентом академии наук. С 1900 года он был назначен Главным начальником Военно-учебных заведений. Кроме этих должностей он состоял в различных научных обществах. И к каждой своей должности он относился с большим вниманием и уважением.
В качестве Президента Академии наук он сделал очень много для процветания русской науки. По его инициативе был открыт Пушкинский дом (ныне Институт Русской литературы АН), при его содействии было открытие нового здание Зоологического музея в Санкт-Петербурге, был создан Разряд изящной словесности в Отделении русского языка и словесности Академии наук. Он возглавил подготовку и широкое проведение 100-летнего юбилея А.С. Пушкина (жаль, что 100-летие его собственной смерти в июне текущего, 2015 года, насколько я знаю, прошло совсем незаметно). Под его руководством в 1904 году началась работа над реформой русской орфографии (впоследствии эта реформа была проведена в жизнь большевиками и известна, как советский декрет «О введении новой орфографии»). Он первым заметил и оценил гений Ивана Павлова. При нем и его содействии было организовано несколько крупных научных экспедиций. В 1911 году по просьбе Константина Константиновича Правительство выкупило у семьи Л. Н. Толстого поместье «Ясная Поляна», сделав его достоянием народа.
С назначением Главным начальником в 1900 году, а затем генерал-инспектором военно-учебных заведений такого широкообразованного, гуманного человека, каким был Константин Константинович Романов, вложившего в эту деятельность все богатство своей души, всю большую любовь к детям, в области военно — воспитательного дела начались благодетельные изменения. В приказе от 24 февраля 1901 года по ведомству Константин Константинович указывал, что основная задача воспитания заключается в том, чтобы постепенно развивать у кадет «сознание их человеческого достоинства и бережно устранять все то, что может унизить или оскорбить это достоинство».
Далее он отмечал, что в младших классах большинство проступков заключаются в нарушениях внешнего порядка, а в старших преобладающее число их «имеет характер умышленного отклонения от требований, а иногда и характер протеста против этих требований и против строго надзора за их выполнением…Неизменное подчинение одним и тем же требованиям и одинаковому надзору и младших и старших воспитанников, как это установилось во всех кадетских корпусах, я не могу признать мерой целесообразной в нравственно воспитательном отношении.
Он решил такие вопросы воспитания кадетов, которые бы сегодня показались бы само собою разумеющимися: недопустимость вскрывать письма кадет старшего возраста, разрешение носить часы, кадетам старших классов носить усы, а юнкерам — бороды и бакенбарды, а в старшей роте — курить.
Он относился с большой любовью к молодежи. В своем дневнике который он вел всю жизнь он писал: «Люблю показать, что к юноше самого низкого происхождения отношусь так же сердечно, как к знатному». И он не только это «показывал», но и действительно так поступал.
Его дочь Вера Константиновна вспоминала такую историю: «…Один кадет по фамилии Середа за «тихие успехи и громкое поведение» был выставлен из двух корпусов – Полтавского и Воронежского. Тогда он бросился за помощью к отцу. Отправился в Павловск. Швейцар его не пустил. Тогда недолго думая, Середа обошел парк, влез на дерево, чтобы произвести разведку. Увидев, что мой отец находится в своем кабинете, он туда вошел. Услышав шорох, отец поднял голову и, сразу узнав мальчика, спросил:
— Середа, ты здесь что делаешь?
Середа сильно заикаясь ответил:
-Ввв-аше Иии-императорское Ввв-ысочество, -ввв-ыперли!
— Так, — сказал отец.- Что ты теперь думаешь делать?
На это Середа, не задумываясь, воскликнул:
— Ввв- аше Иии-мператорское Высочество –д-д-думайте В-в-вы!
Мой отец «подумал», и шалун был назначен в Одесский кадетский корпус, который окончил. Он вышел в кавалерию. В I Великую войну отличился, заслужил Георгиевский крест и пал смертью храбрых…»
По заведенной традиции новобранцам кадетских корпусов вручалось изящное издание Евангелия. На первой его странице было напечатано, как напутствие и дарственная надпись факсимиле стихотворения великого князя с подписью «К.Р.»:
Пусть эта книга священная
Спутница вам неизменная
Будет везде и всегда…
Скромный, добросердечный, доступный, доброжелательно расположенный к людям независимо от их положения – таким запечатлелся в памяти современников образ Великого князя.
Как писал впоследствии литератор А.А.Сергиевский, в приемной Константина Константиновича можно было встретить наряду с важным администратором — скромного волостного писаря, наряду с ученым – академиком – простого сельского учителя, наряду с известным писателем или поэтом – трепетную гимназистку, принесшую на суд августейшего поэта перевязанную ленточкой тетрадку своих стихов.
Имя его было очень популярно. Когда в дни особо напряженных политических событий другим великим князям приходилось отсиживаться дома из-за боязни покушений, Константин Константинович свободно разъезжал по всей России, инспектируя военные учебные заведения. Когда в 1905 году бастовали рабочие и служащие Московской железной дороги, для Константина Константиновича было сделано исключение: только его маленький поезд из трех вагонов был пропущен в Петербург.
Константин Константинович Романов, по отзывам современников, был «редким семьянином». Женился он в 1884 году на немецкой принцессе Елизавете Маврикиевне (Елизавета Августа Мария Агнесса). В этом браке у них родилось девять детей – шесть сыновей и три дочери (одна из них – Наталья умерла в младенчестве. Из сыновей один погиб на фронте Первой мировой войны, трое были убиты большевиками. Младшая дочь – Вера умерла в 2001 году в Нью-Йорке в возрасте 94 лет, никогда не поменяв свое российское гражданство на другое).
В отличие от многих других великих князей и несмотря на свою занятость, Константин Константинович старался уделять своим детям много времени и трепетно к ним относился. Гибель его сына Олега на фронте Первой мировой осенью 1914 года сильно пошатнула и без того слабое здоровье Великого князя и ускорила его смерть, последовавшую 2 июня 1915 года.
Творческую деятельность Константин Константинович Романов начал в возрасте 20 лет, написав первое свое стихотворение «Задремали волны» в 1879 году во время плавания вдоль южного берега Крыма. Три года спустя впервые в печати появилось его стихотворение «Псалмописец Давид». Оно было опубликовано в журнале «Вестник Европы» за август 1882 года рядом с произведениями таких известных литераторов, как И. С. Тургенев, А. К. Толстой. Это вселило в молодого, начинающего поэта надежду, окрылило его. Какая же это огромная радость – увидеть написанное тобою, выстраданные строки напечатанными! Значит, он может писать не только для себя, но и для читателей. Отныне в печати стали появляться его стихотворения, подписываемые псевдонимом «К. Р». Первый сборник, включавший стихотворения 1879 – 1885 годов, вышел в 1886 году. Затем стали выходить и другие сборники его творчества, венцом которых стало трехтомное полное собрание сочинений, изданное в 1913 – 1915 гг.
Как поэт, Константин Романов был представителем пушкинской школы чистого искусства, неся факел, который ему завещал А. А. Фет в посвящении в предсмертном выпуске своего последнего сборника «Вечерние огни»:
Трепетный факел, — с вечерним мерцаньем,
Немощен силой, но горд упованием,
Вестнику света даю молодому.
Подобно А. А Фету, Константин Романов был лириком чистой воды, его стихи были полны искреннего чувства Любовь к природе, особенно русской, безграничная любовь к родине, любовь вообще в широком значении этого слова, стремление к нравственному самосовершенствованию, глубокая вера – таково основное содержание поэзии Константина Романова.
Высшую цель своего творчества он видел в том, чтобы «врачевать», «скорбного муки» и «радовать счастливого душой». Высшую награду поэт надеялся найти в том, чтобы звуки его песней достигли человеческих сердец и тем заслужили ему доверие и любовь «родного православного народа».
Мечта поэта осуществилась еще при его жизни.
Однажды, будучи в Москве, он прогуливался по Воробьевым горам. Чей-то голос вдали пел – заливался под звуки гармошки. Слова показались удивительно знакомыми. Подойдя ближе, Константин Романов, к своему удивлению, услышал свое стихотворение «Умер бедняга», написанное несколькими годами раньше, и как оказалось, успевшее уже стать народной песней, излюбленной простым людом. Ее с чувством пел какой-то фабричный.
Об этом стихотворении надо сказать отдельно. Оно было написано под впечатлением поэта от «казенных» похорон солдат Измайловского полка, где в молодости служил Константин Романов командиром роты. Автора «длинного солдатского стихотворения» (так его называл сам Константин Романов) потрясло несправедливо равнодушное отношение к судьбе и последнему пути русских солдат, верой и правдой служивших отчизне. Солдата в последний путь наряжали в старый мундир, а конвой провожал его только до первого поворота, далее одинокие дроги доставляли его на кладбище.
Константин Романов, не осуждая, не упрекая никого, реалистично описывает жизнь и путь солдата. Но именно его искренность сделала его стихотворение любимым народом. Записанная на граммофонную пластинку в исполнении знаменитой Надежды Плевицкой, песня «Умер бедняга» разошлась по всей России, была популярна в окопах первой мировой. После революции русские эмигранты разнесли ее по всему миру.
И надо также заметить, что отчасти под влиянием это стихотворения-песни, отчасти стараниями самого Великого князя в России в 1909 году был утвержден новый порядок похорон нижних чинов армии и солдат, умерших на службе стали хоронить с подобающими почестями.
Не смею утверждать, но не исключается, что Коста Хетагуров был знаком со стихотворением Константина Константиновича «Умер бедняга». Уж слишком схожи сюжет и интонации этого стихотворения и одного из лучших стихотворений Коста – «Солдат».
Многие стихи «К.Р.» привлекли внимание известных композиторов (П. И. Чайковского, А. К. Глазунова, С. В. Рахманинова, Ц. А. Кюи, Р. М. Глиэра и др.), были положены на музыку и стали любимыми в России. Среди них «Сирень», «Повеяло черемухой», «Растворил я окно». И. П. Чайковский, с которым Константин Константинович был дружен долгие годы, написал на его стихи 8 романов. Всего же на музыку было положено 70 его произведений. Его кантата, написанная к 100-летнему юбилею А. С. Пушкина, получила первое место среди поданных анонимно сорока сочинений.
Сам Константин Романов, по мнению многих современников, был способным композитором и талантливым музыкантом.
Прекрасное образование и знание языков позволили Константину Романову осуществить переводы на русский язык многих шедевров мировой литературы. Он перевел трагедию Ф. Шиллера «Мессианская невеста», «Короля Генриха IV» Шекспира. Результатом его десятилетнего труда был лучший перевод шекспировского «Гамлета», изданного в 1899 году с обширными комментариями. Константин Романов зарекомендовал себя и как талантливый драматург и актер. Его драма на евангельский сюжет «Царь Иудейский» многократно ставилась на сцене Императорского театра. Кстати, эта пьеса и авторские примечания к ней были впоследствии использованы М. А. Булгаковым как материал для романа «Мастер и Маргарита».
Мое «знакомство» с Константином Константиновичем Романовым, с его поэзией произошло в 1978 году. Я был тогда аспирантом исторического факультета Московского университета имени М.В.Ломоносова. Моим научным руководителем был большой ученый-кавказовед, добрейшей души человек Яков Александрович Федоров. Был он родом из старой дворянской семьи (предок его по отцу служил в лейб-гвардейской роте, которая помогла Елизавете Петровне прийти к власти. Став императрицей, Елизавета Петровна пожаловала всей роте дворянство. Отец Якова Александровича – морской офицер, в одно время в начале 20 века состоял в охране царской семьи. Мать его была из абхазских дворян, хотя это не помешало молодому Якову Федорову стать одним из первых пионервожатых в Абхазии, а потом в Красной Армии дослужиться до звания майора).
Так вот, у этого потомственного русского дворянина и ученого была дома в поселке Кратово под Москвой прекрасная библиотека, где были книги не только советских времен, не только по этнографии и научному кавказоведению, но и прекрасное собрание дореволюционной и советской литературы (чтобы представить себе библиотеку Якова Александровича, отмечу, что там была книга, посвященная истории дома Романовых, изданная в 1913 году к 300-летию династии Романовых на российском престоле в количестве всего 300 экземпляров. Там же я впервые увидел «Краткий курс истории ВКП (б)» под редакцией И. Сталина и С. Кирова. Книга эта при Хрущеве была изъята из всех библиотек).
Неограниченно пользуясь этой библиотекой (каюсь, не всегда по части научного кавказоведения), я наткнулся на трехтомное собрание сочинений Константина Константиновича Романова («К.Р.») изданное в 1913 – 1915гг. И на всю жизнь остался в плену его поэзии. Много стихов я тогда переписывал от руки, а потом дома – в общежитии МГУ набирал их на пишущей машинке.
Несколько времени позже я прочитал слова высокой оценки деятельности и личности Константина Константиновича в монографиях крупного советского историка внутренней политики дореволюционной России, профессора МГУ Петра Андреевича Зайончковского.
Яркий представитель советской исторической науки, ее методологии и идеологии, П.А. Зайончковский строго судил, конечно, представителей царского рода, порою даже слишком. Однако его оценка личности и деятельности Константина Романова довольно высока. Вот пространная цитата из его монографии «Российское самодержавие в конце XIX столетия (М., 1970)»: «Без преувеличения можно сказать, что представители царствующего дома не отличались наличием интеллекта, проводя жизнь между казармой и рестораном. Исключение представляли собой лишь два его члена: великие князья Константин Константинович и Николай Михайлович. Первый из них, поэт и драматург, печатавшийся под псевдонимом К. Р., много времени уделял литературе и музыке. Он неплохо перевел на русский язык «Гамлета» Шекспира, встречался с Достоевским, Гончаровым, Полонским, Фетом, Стасовым, был близок с Чайковским. Как рассказывает он дневнике, Стасов однажды похвалил его за стихи. «Кажется, — замечает Константин Константинович, – он нашего брата, великого князя, вообще считает ни к чему не способным и радуется, когда из нашей среды выходит какой-нибудь труд» (запись 3 декабря 1886 г)».
В другом месте П. А. Зайончковский писал: «В отличие от прочих членов императорской фамилии, представлявших в большинстве своем бездельников различного калибра, великий князь Константин Константинович был очень работоспособен».
Думаю, под пером советского историка это очень высокая оценка представителю императорского рода. Единственный «грех», который отмечает П.А. Зайончковсий за Константином Константиновичем – это то, что он, будучи Президентом Императорской академии наук и действительным членом Отделения русского языка и словесности, не способствовал избранию в академики Алексея Максимовича Горького. Дело было так: в 1902 году проводились выборы в почетные академики Разряда изящней словесности, учрежденного по инициативе Константина Константиновича при Отделении русского языка и словесности. В том году избирались А.М. Горький и А.В. Сухово-Кобылин. Константин Константинович действительно не голосовал за избрание Горького, не оказавшись в меньшинстве, он, как Президент академии, подписал протокол об избрании. Информация об избрании Горького в академики была опубликована, проинформирован был и сам Алексей Максимович. Но через неделю император Николай II своим указом отменил это решение. Это вызвало крайне негативную реакцию среди русской интеллигенции. С резкой критикой выступил Лев Толстой, а А.П. Чехов и В.Г. Короленко в знак протеста вышли из академии.
Почему Константин Константинович, поддерживавший и молодых талантов, и широкие связи с писателями, не был сторонником избрания Горького в академики, сейчас гадать, конечно, трудно. Горький был тогда молодым писателем, хотя уже опубликовавшим несколько романов. Возможно, великий князь не одобрял социальную остроту произведений Горького.
В любом случае, А.М. Горький не затаил обиду на Константина Константиновича и именно он спас в 1918 году одного из сыновей Великого князя — Гавриила от большевистской расправы, вызволив его из тюрьмы (трое сыновей Великого князя вместе с другими членами императорского рода были заживо сброшены в 1918 году в шахту под Алапаевском на Урале).
Жизнь вносит свои коррективы в отношение людей к литературе, искусству. Но истинная поэзия не устаревает. Не устарела и лирика К.К.Романова. В 1922 году один из близких к нему литераторов – А.А.Сергеевский, находясь после революции в эмиграции, написал о поэзии К.К.Романова слова, которые совершенно примеряются и к сегодняшнему дню: «С точки зрения любителей современной поэзии, изощренной по форме и содержанию, творчество К.К.Романова покажется отжившим. Но для тех, кто не утратил счастливой способности находить отдых от современности в красоте чистого искусства, эта поэзия по-прежнему представляет источник наслаждения».
В советские годы в России творчество К.К.Романова было под запретом. Да и в русском зарубежье не очень уж издавались его сочинения. В 1922 году в Нью-Йорке вышел томик его стихотворений под названием «Жемчужины поэзии», а в 1965 году в Париже было издано Полное собрание его сочинений в двух томах. В предисловии к этому изданию его редактор, бывший воспитанник кадетского училища Алексей Геринг писал, что целью издания является сохранение творчества К.К.Романова для будущих поколений строителей России. Какие пророческие слова! В постсоветской России все более усиливается интерес к личности и творчеству этого поистине прекрасного и внешне, и помыслами, и творчеством человека. В разных издательствах вышли отдельные томики его стихотворений, опубликовано несколько книг о его жизни и творчестве, в том числе в серии «Жизнь замечательных людей».
Константин Константинович много путешествовал. Но где бы он ни был, всегда его тянуло домой — в Россию. По его словам, ничего не бывало приятнее для него, как когда он возвращался из путешествия и на границе слышал родное русское приветствие солдата пограничной службы «Здравия желаю!».
Поэт возвращается к народу и в страну, которые он так любил.
Мурат Джиоев, кандидат исторических наук
↑ Наверх
