В истории вооруженных конфликтов всегда есть эпизоды, которые становятся знаковыми. Такие события-символы как «расстрел под Хатынью», «бомбардировка Хиросимы» ассоциируются с конкретными событиями. Подобные символы есть и в истории Южной Осетии. В новейший период – это Зарская трагедия, а с первым геноцидом южных осетин связан факт расстрела 13 коммунаров.

О том, как были расстреляны участники движения за независимость Южной Осетии написано много. Известны и их имена. В общих чертах описана и сама казнь у селения Прис. Но оставались неизвестны имена убийц и детали злодеяния. Считается, что коммунары пали жертвой грузинских гвардейцев, захвативших летом 1920 года Цхинвал. А среди палачей был Артем Лохов, имя которого в народе стало символом национального предательства. Между тем, при всей верности такого положения, правда оказалась более шокирующей.

Впервые обстоятельства дела о расстреле 13 коммунаров рассматривались 5 декабря 1921 года. Следствие вел следователь отделения №3 грузинского чрезвычайного комитета – ЧК Александр Гинкулов. Под следствием находилось 20 человек, еще 12 человек были в бегах, пятеро из обвиняемых к этому моменту были мертвы. Среди содержавшихся под арестом члены меньшевистской гвардии, священник и врач, принимавшие прямое или косвенное участие в казни коммунаров («Борьба трудящихся Юго-Осетии за советскую власть» Сталинир.1960 г.)

Повторное следствие прошло в марте 1923 года. Здесь следователь ЧК Захарий Машкевич предъявил обвинения оставшимся в живых участникам расстрела, вина которых к тому времени была доказана: Гогия Касрадзе, Сандро Гогинову, Давиду Кокоеву и Ила Майсурадзе. В материалах следствия сотни страниц показаний. И за каждой строкой свидетельств очевидцев проступает трагедия коммунаров.

После того, как грузинская меньшевистская гвардия 12 июня ворвалась в Цхинвал, на улицах города начались факты нападения на осетин. В каждый дом осетинской слободки, где компактно проживали осетины Цхинвала (ныне район улиц Осетинская и М.Туганова) врывались каратели. Практически все мужское население осетинской национальности было уничтожено. В живых остались только те, кто успел укрыться или отступить вместе с повстанцами в горы.

В ходе боев в плен попали 13 участников сопротивления. Уже сам факт того, что меньшевики кого-то взяли в плен, вызывает удивление. Но очевидно, что командованию меньшевистской гвардии необходимо было устроить показательную казнь, чтобы уничтожить в людях всякое стремление к сопротивлению.

Пленные коммунары, среди которых был и 16 летний подросток, содержались в одном из подвалов дома рядом со зданием нынешнего Госкомитета по делам молодежи. В три часа ночи 20 июня их вывели из подвала и повели в восточном направлении из Цхинвала. На вопрос о том, куда их ведут, им отвечали, что их ведут в город Гори в тюрьму. Однако, пленных вывели на плато, возвышающееся над Цхинвалом. Здесь уже находились врач Вацлав Херш и священник Алексей Кванчахадзе. Было объявлено, что коммунары приговариваются к расстрелу. При этом пленных пытались силой заставить самих рыть могилу.

Однако, несмотря на то, что их начали бить прикладами, коммунары отказались. Возникла заминка. Пока из Цхинвала пригнали несколько местных жителей и заставили их копать траншею – рассвело. И снова промедление. Подразделение грузинской гвардии, которое состояло из тбилисских рабочих, отказалось принимать участие в расстреле. Палачами вызвались стать Гогия Касрадзе, Артем Лохов и другие представители местных меньшевиков.

После того, как священник формально предложил всем осужденным покаяться, началась казнь. Коммунары были построены в две шеренги, на расстоянии 25 шагов от расстрельной команды. Один из них Андрей Джиоев обратился с речью к своим палачам, призывая их не совершать преступления. Он же и был убит первым. Раздался залп. При этом один из коммунаров, подросток, сумел вырваться и попытался бежать. Но был настигнут конными гвардейцами и застрелен. После этого, людей стали добивать одиночными выстрелами.

В материалах следствия много зловещих свидетельств о сущности палачей. Ведь многие из них были в эйфории от содеянного и ощущения безнаказанности. Так, Гогия Касрадзе хвастался во время одного из застолий, что лично застрелил девятерых коммунаров и в пьяном угаре целовал дуло своего нагана. Другой палач Ила Майсурадзе обещал после осетин приступить к истреблению армян. Свидетели приводили слова священника Кванчахадзе, который в истерике кричал во время расстрела: «Бей коммунистов и осетин», а Лохов Артем сожалел, что было расстреляно слишком мало повстанцев.

В процессе следствия были доказаны и другие факты зверств обвиняемых. Ведь на их совести было не только убийство коммунаров, но и простых жителей Цхинвала и окрестных сел, грабежи и изнасилования. Особенное омерзение вызывают осетины-меньшевики, которые свою партийную принадлежность поставили выше национальных интересов. Впрочем, если судить по показаниям свидетелей, к меньшевикам они примкнули скорее не по идеологическим соображениям, а по причине получения возможности нажиться на людском горе.

Прошло немного времени, и меньшевики были изгнаны из Южной Осетии. Лохов Артем был растерзан родственниками убитых, большинство из участников расстрела погибли в боях или были казнены решением военного трибунала. А память о 13 коммунарах жива в наших сердцах, как свидетельство жертвенности во имя Родины.

Имена 13 коммунаров, расстрелянные грузинским меньшевистским правительством 20 июня 1920 года:

Валиев Данил Николаевич, Валиев Николай Арчилович, Цховребов Кишил Зурабович, Котолов Николай Давидович, Джиоев Андрей Габиевич, Ходов Пашка Давидович, Гобозов Соско Леванович, Тедеев Иван Ражденович, Цховребов Тотр Дуриевич, Дзеранов Буту Гаврилович, Гиголаев Резо Давидович, Гиголаев Саша Николаевич, Кумаритов Гиго Александрович.

 

Наверх