Заключать долгосрочные соглашения с Дамаском не имеет смысла, считает эксперт
В пятницу, отвечая в интервью «Комсомольской правде» на вопрос, можно ли сегодня «говорить о создании двух полноценных российских баз в Сирии – сухопутной под Латакией и ВМФ в Тартусе», начальник Главного оперативного управления Генштаба генерал-полковник Андрей Картаполов заявил: «Это будет одна база, которая станет включать в себя несколько компонентов – морской, воздушный, сухопутный». «Мы более чем приветствуем любое желание России создавать базы в Сирии», – сообщил в тот же день «Интерфаксу» посол Сирии в Москве Риад Хаддад. Он сказал, что ему неизвестны ни сроки создания базы, ни ее возможное место, но заверил, что она будет развернута там, «где укажет российская сторона, и это будет служить одновременно интересам России и Сирии».
Пресс-секретарь президента России в ответ на вопрос «Ведомостей», ведет ли Москва с Дамаском переговоры о создании постоянной военной базы, заявил, что «это тема Минобороны, это все-таки военные детали». Директор департамента информации и печати МИД России Мария Захарова также сказала «Ведомостям», что этот вопрос находится в компетенции Минобороны.
Частичное взаимопонимание
Россия и США «пока достигли понимания лишь по снижению конфликтного потенциала» в небе над Сирией, но «взаимопонимания по стратегии нет», заявил президент США Барак Обама. Но он надеется все же добиться прогресса «с продолжением этого диалога и пониманием России, что бомбежками мира в Сирии не достичь», сообщает ТАСС.
В Сирии советских и российских баз никогда не было. В Тартусе с начала 1980-х гг. располагался пункт материально-технического обеспечения (ПМТО) Военно-Морского флота, представлявший собой причал и плавучую мастерскую, а на юге Сирии до начала гражданской войны находился пост радиоразведки. Отличие базы от ПМТО состоит в том, что на базе на постоянной основе дислоцируются воинские части и соединения и она обладает возможностями их всестороннего обеспечения. За всю послевоенную историю у СССР было лишь три зарубежные военно-морские базы – в Китае (Порт-Артур), Финляндии (Порккала-Удд) и Албании (Влера), которые были закрыты еще в 1950-х гг.
Сейчас у России за границей четыре сухопутные базы (эквивалентные мотострелковым бригадам) – 4-я база в Абхазии, 7-я – в Южной Осетии, 102-я – в Армении и 201-я – в Таджикистане, – а также авиабаза в киргизском Канте. Все эти объекты, поясняет человек, близкий к Министерству обороны России, функционируют на основе долгосрочных межгосударственных договоров, включающих положения о юридическом статусе военнослужащих, их снабжении и т. д. Ничего подобного, как считает собеседник «Ведомостей», в случае с Сирией не планируется – хотя бы потому, что политическое будущее этой страны не определено и заключать в такой ситуации долгосрочные соглашения не имеет смысла. По его словам, генерал Картаполов имел в виду, что в Сирии уже развернута временная оперативная база с участием сил флота, сухопутных войск и авиации, но ее цель состоит лишь в проведении конкретной операции по поддержке наступления сирийской армии.
Исключать создание в Сирии как минимум военно-морской базы нельзя, считает главный научный сотрудник Института востоковедения РАН Ирина Звягельская: «База совершенно логична и необходима, если наш флот будет выходить в Средиземное море». И это не имеет отношения к операции в Сирии, подчеркивает эксперт: «Если Россия хочет создавать современный военный флот, то он не может сидеть в Черном море, это лужа».
↑ Наверх
