В год 100-летия кровавых событий 1920 года в свет вышло два исследования осетинских историков Константина Пухаева и Гиви Гатикоева. У каждого из этих авторов, несмотря на общность темы, свой подход к анализу преступлений грузинского правительства, устроившего геноцид осетин на юге нашей Родины в начале прошлого века. Тем не менее, оба исследования раскрывают в полной мере причины и последствия преступлений, совершенных последователями грузинского национализма и фашизма.
Геноцид как политика Грузии
Тема геноцида южной ветви осетинского народа со стороны правительства Грузии в 1920 году исследуется не в первый раз. Но, наверное, впервые в книге кандидата исторических наук К.П. Пухаева «История геноцида осетин 1920 г.» осуществлен комплексный подход. Если быть справедливым, то эта книга несет бремя основного на сегодняшний день научного исследования по данной тематике. А это большая ответственность.
Значительную часть работы над книгой заняло изучение архивов, и в этом деле автор нашел немало интересного. Вместе с тем были и сложности, которые не позволили в полной мере использовать документальные свидетельства, имеющиеся в фондохранилищах Южной Осетии и Российской Федерации. Так, в процессе работы выяснилось, что многие оригинальные документы, в частности, правительственные телеграммы, рапорты, донесения и различные справки до сих пор не расшифрованы и хранятся в фондах в зашифрованном виде. Целый ряд документов, представляющих интерес, выцвел и с годами пришел в настолько ветхое состояние, что их практически невозможно прочесть. Однако и обретенный автором материал достаточно интересен.
В введении к книге автор справедливо указывает, что год 1920-ый в исторической памяти осетинского народа навсегда сохранится как одна из наиболее мрачных страниц в истории его многовековой национально-освободительной борьбы. Вместе с тем, К. Пухаев констатирует, что в историографии на сегодня не значится специальной фундаментальной работы, посвященной комплексному изучению и освещению сложной и многоплановой темы геноцида южных осетин в 1920 году. Здесь же автор указывает, что объяснение этому не в инертности научного сообщества, а в особенностях подхода к анализу исторических событий со стороны советской историографии, которая в угоду интернационализму порой игнорировала националистические аспекты ряда фактов прошлого.
Автор определяет цели и задачи, которые он поставил перед собой в своем исследовании – доказать преступления геноцида, совершенного Грузинской Демократической Республикой в отношении народа Южной Осетии в 1920 году методом критического анализа документально подтвержденного материала. В книге рассматривается историография вопроса, читатель проинформирован об источниковой базе исследования.
Монография К. Пухаева не представляет собой только перечисление фактов в их хронологической последовательности. Автор предлагает нам обоснование самого понятия геноцид в его исторической ретроперспективе и уже после этого переходит к его проявлению уже в юго-осетинской действительности. Благодаря дотошности К. Пухаева перед нами предстает драматическая картина событий той эпохи: от предыстории грузинского вторжения до трагического исхода осетинского народа.
Автор книги рассматривает историю образования независимого грузинского государства, декларирующего демократические ценности, но сразу же отметавшего их при актуализации узконационалистических интересов. Как ответная реакция на игнорирование прав других национальностей со стороны грузинских властей – политическое пробуждение Южной Осетии.
В книге анализируется сущность и ход мартовского восстания 1918 года в Цхинвале, оккупация войсками грузинского правительства юга Осетии в 1919 году, действия патриотических сил Южной Осетии в условиях стороннего политического и военного вмешательства.
Но для нас наибольший интерес вызывают события именно лета 1920 года – факты, люди и судьбы. Здесь автор представляет должную детализацию каждого этапа кровавого лета 1920 года. Повествование основывается, прежде всего, на документальных свидетельствах: телеграммах, протоколах, воспоминаниях главных участников событий, как с осетинской, так и грузинской сторон.
Героизм защитников Южной Осетии представлен в воспоминаниях руководителей сопротивления, рядовых повстанцев, беженцев, родственников и близких замученных и убитых жителей юга Осетии. Представлена кровавая Голгофа женщин, стариков и детей на их пути на север Осетии. Передача событий детальна и эмоционально окрашена, мы даже знаем теперь, какая погода была в те кровавые дни, узнаем о свидетельствах беспримерного подвига, и о банальном малодушии и предательстве.
События в Цхинвале и вокруг него, героическое сопротивление и исход жителей на всем протяжении от столицы юга Осетии до Главного Кавказского хребта были описаны с большей или меньшей обстоятельностью и ранее. Пухаев же впервые детально рассматривает участие в восстании 1920 года партизан Кударского и Корнисского районов, горькую участь беженцев, скрывавшихся в лесах в окрестностях Егра нынешнего Знаурского района… Отдельная глава посвящена насильственному переселению южных осетин как составной части геноцида народа. В цифрах и фактах представлены последствия меньшевистского погрома Южной Осетии.
Необходимо отметить, что по причинам, не зависящим от воли автора, объем книги им был существенно секвестрирован. Тем не менее, и оставшийся материал станет важным источником не только по геноциду южных осетин 1920 года, но и позволит понять сущность и природу этого явления в общемировом масштабе.
Некоторое противоречивое чувство вызывает оформление обложки книги К.Пухаева. Нет в ней должной для такого случая визуальной притягательности в части цветового решения, не использована в оформлении и утвержденная эмблема геноцида. Да и сам формат издания не соответствует его значимости, поскольку данная работа считается на сегодня основной.
На стыке эпох
Если монография К.Пухаева помимо научного стиля, носит оттенок публицистики, то труд кандидата исторических наук Г.Гатикоева «Южная Осетия в борьбе за национальное самоопределения (1917-1922 гг.) чисто академическое издание.
Данный автор свое повествование начинает с анализа событий, положивших начало национально-освободительному движения в Южной Осетии нового времени. Это, прежде всего, буржуазно-демократическая революция февраля 1917 года. Автор отмечает, что именно февральская революция стала катализатором нового подъема национального духа осетин.
Временное правительство Петрограда создало в Закавказье свой орган власти – Особый Закавказский комитет, состоявший в основном из представителей буржуазии и дворянства. Видные деятели осетинского народа возлагали большие надежды на этот орган власти и рассчитывали с его помощью справедливо решить осетинский вопрос. Уже в начале апреля 1917 года от имени осетинского населения горной полосы Закавказья было направлено заявление председателю Особого Закавказского комитета о необходимости образования Осетинского уезда. В документе отмечалась ущербность политики царского самодержавия по расчленению Южной Осетии между различными губерниями и уездами, находившимися на территории бывшей Российской империи. В обращении звучала обоснованная критика создания новой системы управления в рамках административных единиц, существовавших в царской России. В нем отмечалось: «Представляя одну цельную, неразрывную культурно-экономическую территорию, ее только насильственно, с целью дезорганизации, можно дробить на районы трех или четырех уездов и нескольких округов. В сущности, нет ни малейшего основания к такому дроблению столь компактной… единицы».
В документе выдвигалось требование по объединению осетинского населения в один уезд, при этом давалось аргументированное обоснование этого предложения с позиции политических, народно-хозяйственных и культурных начинаний. Отмечалось, что созданию уездной единицы соответствует как размер территорий, так и количественный состав населения. В конце заявления выражалась надежда на то, что предложение будет воспринято положительно и к детальной разработке поставленного вопроса будут привлекаться представители осетинского народа. Таким образом, уже после Февральской буржуазно-демократической революции выдвигается требование об объединении (воссоединении) осетин в одну политико-административную единицу. Однако в ответ осетинская сторона получает только репрессии.
Особое место в исследовании Г.Гатикоева занимает анализ деятельности осетинского народного представительства – Национального совета. Автор рассматривает генезис этого органа народовластия в его развитии от гегемонии меньшевиков и эсеров до верховенства большевиков.
В своей работе Г.Гатикоев показывает, как народное движение в Южной Осетии, первоначально носившее классовый характер, постепенно переводится грузинским правительством в узконационалистическое русло. Историк отмечает, что определенная часть грузинского населения поддалась национал-шовинистической агитации и в дальнейшем отказалась от совместной с осетинами борьбы за свои права. Другая же часть, небезосновательно опасаясь преследований со стороны официальных властей, также прекратила сотрудничество с осетинскими революционерами. «В результате с мая 1919 года политическая борьба в Южной Осетии приняла уже отчетливый межнациональный характер», – отмечает автор.
Отдельной темой научного исследования стали, конечно же, события кровавого лета 1920 года, когда войска правительства Грузии мечом и огнем прошлись по Южной Осетии. Приводится хронология событий, отмечается самоотверженность юго-осетинских повстанцев, героизм и трагедия простых людей.
Г. Гатикоев отмечает, что среди правящей элиты Грузии и подконтрольных ей печатных изданий того времени не было ни одного случая осуждения варварских деяний меньшевистского правительства. «Только после победы Советской власти получили огласку факты геноцида осетин, но его масштабы существенно занижались. В современной же Грузии не принято говорить об ужасах, которые творились тогда в Южной Осетии. Историки и политологи этой страны, среди которых немало ученых советского времени, всячески оправдывают злодеяния своих предков, считая их фальсификацией и ложью. Даже договорились до того, что якобы осетинскому населению за нанесенный ущерб была выплачена компенсация», – пишет автор.
Особенностью исследования Г.Гатикоева является то, что его работа охватывает и период, когда из Южной Осетии были выбиты грузинские войска, регион был очищен от фашистской нечисти и уцелевшие беженцы-осетины смогли вернуться на историческую Родину. Отдельная глава посвящена восстановлению Советской власти в Южной Осетии и образованию Юго-Осетинской автономной области. Здесь автор приводит факты существования националистических веяний среди грузинских коммунистов, которые в своем отношении к вопросу самоопределения осетин не отличались от тех же меньшевиков.
Не обошел автор вниманием и трагическую судьбу осетинского населения Восточной Осетии, волею советского руководства оказавшегося в составе советской Грузии.
В своей монографии историк также отмечает действия грузинских советских властей по ассимиляции южной ветви осетинского народа, выразившегося в насаждении грузинской письменности и культуры.
В заключение выразим уверенность, что исследования К.П. Пухаева и Г.Р. Гатикоева будут, без сомнения, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей, интересующихся историей Южной Осетии.
Р. Кулумбегов, источник: газета «Республика»
↑ Наверх
