Август 2008: война глазами очевидцев
Рассказывает Лариса Джиоева:
Многие семьи, наверное, уже никогда не смогут оправиться от несчастья, обрушившегося на них во время августовского геноцида осетин. Тяжелую трагедию переживает семья Санакоевых. Агрессия разлучила Ларису Джиоеву и ее 14 -летнего сына Домбая с главой семьи, кормильцем Иналом Санакоевым.
Ученик восьмого класса, отличник Домбай, названный в честь деда, лишился отца в возрасте, когда он больше всего нуждается в его поддержке. Непросто без Инала приходится и Ларисе, которая с теплотой вспоминает о любимом супруге: «Инал был идеальным мужем, о котором может мечтать любая женщина. Рядом с ним я всегда ощущала себя как за каменной стеной. У нас была счастливая семья. Для сына он был не только прекрасным отцом, но и лучшим другом. Нам без него очень тяжело…».
Санакоев Инал Домбаевич родился в 1957 г. Окончил цхинвальскую среднюю школу № 6, затем историко-филологический факультет Юго-Осетинского пединститута. Около 25 лет он проработал в правоохранительных органах республики на разных ответственных должностях. Инал принимал активное участие в отражении грузинской агрессии в 1989-92 гг. Его имя было занесено в книгу героев Осетии. В последнее время Инал в звании подполковника милиции был начальником штаба Дзауского РУВД. За добросовестное исполнение служебных обязанностей неоднократно поощрялся руководством МВД. В скором времени ему должны были присвоить звание полковника, но Инал не дожил до этого дня. Звание было присвоено Иналу Санакоеву посмертно.
Обстоятельства гибели Инала известны со слов вдовы Ларисы Джиоевой. Вот что она рассказывает о постигшем семью горе и пережитых днях во время обстрелов Цхинвала грузинской армией: «Когда вооруженные силы фашисткой Грузии в ночь с 7 на 8 августа по приказу лицемера Саакашвили, обещавшего вечером того же дня не начинать войну, вероломно напали на Южную Осетию, обрушив на спящий Цхинвал град огня из тяжелой артиллерии, я с сыном спустилась в подвальное помещение. Вместе с нами от обстрелов укрывалась и наша соседка Майя Четион. Инал в это время находился в п. Дзау. Его еще 5 августа в связи с резким обострением ситуации вокруг республики досрочно отозвали из отпуска. До отъезда в Дзау муж успел обустроить для нас подвал на случай обстрелов города, но втроем нам было страшно, и утром мы перебрались в подвал соседа Эдуарда Остаева, где скрывались и другие соседи, вместе было как- то легче. Днем 8 августа в город вторглись грузинская бронетехника и пехота. Вражеский танк появился возле нашего дома. Людей охватил панический страх. Мы чувствовали себя обреченными, приготовились к самому худшему. Вскоре наши ребята помогли нам добраться до бомбоубежища пятой школы. Там собралось очень много людей, было невыносимо душно и грязно. Побыв в бункере школы до шести часов вечера, мы с жителями нашего дома, воспользовавшись временным затишьем, вернулись обратно в подвал Э. Остаева.
Инал все это время очень переживал за нас. Поздно вечером он приехал из Дзау. Зная, что мы весь день, ничего не ели, решил приготовить нам всем еду. Невзирая на продолжавшийся интенсивный обстрел город, он поставил на балконе печку и приготовил обед. Угостил всех, кто находился в подвале. Эдик Остаев тоже делился со всеми тем, что нашлось в доме. Питьевая вода в город давно не поступала, но благодаря Эдику, который открывал нам свои припа¬сенные на зиму компоты, мы утоляли жажду.
Эдику было тяжело выносить наше удрученное состояние, и он решил на своей «Газели» вывезти женщин и детей из города в Дзау. Вечером грузины были выбиты из города. Артобстрел Цхинвала не прекращался, а наоборот, нарастал с новой силой. Мы знали, что обстреливалась и Зарская дорога, немало людей, пытавшихся эвакуироваться из города, были безжалостно убиты, но сил оставаться в подвале тоже не было. Мы решили рискнуть, надеясь, что под утро, пока не рассветет, удастся прорваться в Дзау. Инал посоветовал мне забрать сына и уехать. 9 августа спозаранку мы отправились в путь. …
Выезжая из разрушенного, пылающего Цхинвала, Эдуард несколько раз останавливался, подсаживая людей, которые также хотел ли выбраться из осажденного города. Места в его «Газели» не оста-4 лось, люди садились друг другу на колени, но он подбирал каждого. Проезжая по Зарской дороге, ставшей для многих дорогой смерти мы тряслись от страха, ожидая, что вот-вот из засады грузины откроют огонь по нашей машине. Детей рассадили между взрослыми таким образом, чтобы в случае обстрела, они могли пострадать меньше. Нам повезло, пока мы ехали, стрельбы не было, до Дзау добрались благополучно. А вот спустя некоторое время прибывшие вслед за нами из Цхинвала автомашины были все изрешечены, некоторые получили ранения. Они говорили, что по дороге попали под обстрел грузинских оккупантов, которые заняли осетинские села. Из Дзау мы отправились во Владикавказ. Мы с сыном были в безопасности, но я все время беспокоилась за Инала. Я надеялась, хотела верить, что скоро весь этот ужас закончится и наша семья снова заживет мирной, счастливой жизнью. Но мои надежды в одночасье рухнули… На следующий день от родственников получила страшную весть…».
Обстрел города не утихал. Инал был дома, но периодически выходил проведать соседей, укрывавшихся в подвале. В то время, когда он в очередной раз вышел во двор и направился к соседнему подъезду, со стороны грузинского села Никоз, который граничит с улицей Гафеза, был открыт прицельный огонь. Инал получил множественные огнестрельные ранения, смог дойти до подъезда и там скончался. Это случилось в ночь на 10 августа.
13 августа Инала Санакоева похоронили в Северной Осетии.
По материалам книги «Август 2008: война глазами очевидцев»
↑ Наверх
