Август 2008: война глазами очевидцев
Рассказывает Дзерасса Мамиева:
Это был обычный летний день. Село Хетагурово. С утра пораньше завтрак. Огород. Грядки. Сад. Повседневные заботы. Дети, приехавшие навестить родителей. Привычная размеренная жизнь. Пока седьмого числа на Хетагурово не упали первые грузинские ракеты.
— Мы своими делами дома занимались. Откуда мы знали, что тут эти ракеты. Какая-то стрельба была, но автоматная. Далеко где-то. Если бы знали, что война начинается, то где-нибудь бы спрятались. А никто не знал. В обед мы с мужем вышли на улицу. Куда-то собирались. Он чуть впереди шел, я поотстала. Снаряд попал в огород соседнего дома. Дом заполыхал. Там женщина сгорела. Мамиева Тамара. Почти ровесница моего мужа. Мы напротив друг друга жили. А снаряды эти. Они же разрываются. И вот мужу осколок в голову попал. И я все это видела. Едва с ума не сошла…
Обстрел продолжался, и Дзерасса с невесткой спрятались в доме.
— Почти час мы не могли выйти, и он там лежал. В луже крови. И мы не могли выйти, чтоб хотя бы в дом его занести.
О том, что дома что-то неладно, Григорий Мамиев почувствовал сердцем.
— Мы с братом Сосланом находились в штабе. Утром уже стреляли. Первые два снаряда упали возле нашего дома. Мне сразу стало тревожно. Кинулся к дому. Смотрю на улице тело лежит. Подбежал, смотрю — отец. Мертвый.
Григорий бросился обратно в штаб за братом. Перенести отца в дом не успели. Обстрел становился все сильнее. Дома голосила Дзерасса. Рвалась к мужу. Невестка успокаивала свекровь. При первой передышке сыновья занесли отца в дом. Положили на кушетку. Уже к вечеру, когда стрельба прекратилась, за телом Петра Мамиева приехала «Скорая».
…На рассвете Мамиевы проснулись от звука голосов. Григорий выглянул из дома — на улице грузинские танки и пехота. Но своих успокоил: «Все нормально». Когда грузинские войска ушли, Мамиевы вышли из дома. Думали бежать. Но надо было похоронить отца. Вместе с соседями сколотили гроб. Следующую ночь тоже прятались в доме. В ту ночь палили еще сильнее. Из всех видов оружия. Казалось, из минометов стреляли очередями. На их дом упал снаряд… Но Мамиевы выжили. Ждали рассвета. Верили, что с первыми лучами солнца придет спасительное затишье. Григорий уговаривал семью бежать. Сердце подсказало, когда прекратится огонь. Скомандовал: «Будьте наготове. Побежали». Дзерассу сыновья взяли под руки и практически несли. У женщины от всего пережитого отказали ноги. Кое-как добрались до родственницы Риты Бестаевой. А через пару часов грузинские солдаты начали зачистку Хетагурово. Пошли по домам. Зашли в дом, где прятались Мамиевы. Женщины решили солгать: «Здесь, кроме нас, никого». Но грузины не поверили, начали обыскивать дом и нашли спрятавшихся мужчин.
— Меня спрашивали потом, что ты чувствовал, когда на тебя наставлено дуло автомата? — рассказывает Григорий. — Не чувствовал ничего. Страха не было. Вообще никаких чувств не было. Просто лежал лицом вниз. Равнодушно. Мать стояла и смотрела, как нас расстреляют.
Женщины рыдали. Грузинские солдаты перезарядили автоматы, и в этот момент появился их командир. Решил, что заложники будут нужнее.
— Нас было шестеро пленных — три женщины и трое мужчин, — вспоминает Дзерасса Мамиева. — Два сына моих, мужчина, что гроб нам помогал сделать, я, невестка моя и родственница Рита. Я просила, чтоб мне дали похоронить мужа. Разрешили. Закопали Петра в огороде. Нас отвезли в Авневи. Потом дальше отправили. Кормили. Они мои враги. Но и наговаривать на них не буду. Наверное, просто нам попались не жестокие люди. Это грузинские спецназовцы. Мы у них были в руках.
— Они нас не били, — вспоминает Григорий. — Но в Гори мы пару часов сидели в кузове. Ждали чего-то. Вокруг были одни военные. Они подходили и своими словами… Эти слова были сильнее удара… Они так близко подходили. Так смотрели, как будто мы инопланетяне. Когда появился их командир, все спрашивал: «Мало вам было Беслана? Будет вам вторая трагедия».
В Грузии Григория с братом 6 часов допрашивали в полицейском участке. А потом к ним зашел какой-то мужчина в гражданке. Видный. Авторитетный. При виде его военные вытянулись. Он забрал пленных. По пути объяснил — осетины, жившие в Грузии, хотят их освободить. И отвез Мамиевых по Военно-Грузинской дороге до КПП «Верхний Ларс». Несколько часов шли переговоры.
— Между грузинским и российским КПП расстояние 2800 метров, и мы эти километры шли пешком, — вспоминает Григорий. — Когда у человека бывает клиническая смерть, говорят, он видит туннель, идет по нему, а в конце — свет. Свет — это освобождение. У меня было такое же ощущение, что я по туннелю иду, а там впереди свет — Россия.
Мужа Дзерассы Мамиева перезахоронили на Цунарском кладбище. Сама она несколько месяцев после трагедии моталась по больницам. Очень в плохом состоянии была. Муж навечно останется в сердце Дзерассы:
— Он был обыкновенный человек. Занимался спортом, не курил. Работал, трудился. Дай Бог каждому, какой мужчина был.
↑ Наверх
